Королевская кровь-11. Чужие боги

— А, Катенька, это твой гость, — с приязнью сказала она, опуская оружие. — Доброй ночи, Александр Данилович. А я думаю, на кого это датчики сработали, сбор-то после полуночи. Надо было думать, что он к тебе заглянет.

— Доброй ночи, — отозвался Свидерский, бросая взгляд на невозмутимую Катю. Ее тонкое лицо в свете фонаря казалось сияющим и немного усталым.

— Ну любитесь, любитесь. Я послушаю детей. — Хозяйка потянулась закрыть дверь, но остановилась. — Оставлю вам чаю и пряничков у порога.

— Благодарю, Дорофея Ивановна, — с ответной теплотой ответила Екатерина.

Со стороны курилки зашуршали, и старушка поглядела на часы.

— Семнадцать минут до отбоя, — вроде бы негромко напомнила она.

— Сейчас, Дорофея Ивановна, — ответили ей знакомые голоса. Александр с веселым недоумением оглянулся: от курилки брели Поляна с Ситниковым, выглядевшие так, будто на них пахали.

— Мы не хотели вам мешать, — пробасил Матвей, останавливаясь и протягивая Свидерскому руку для рукопожатия. — Здравствуйте.

— Не замерзнете, Катерина Степановна? — поинтересовался Димка, которого встреча с бывшим ректором явно взволновала меньше, чем с герцогиней. — Если позволите, я могу вам поставить согревающий купол.

— Спасибо за заботу, Дмитрий, мне не холодно, — твердо, но необидно отказалась Екатерина. Улыбнулась. — Тем более что вы сегодня наработались.

Димка с унынием взглянул на свои ладони и вздохнул.

— Ты бы себе что поставил, Поляна, — с иронией проговорил Свидерский. — Нос красный от холода. Ситников, а ты разве не должен уже спать? И… что у вас за решето с аурами?

— В головах у них решето, — пробурчала Дорофея без злобности. Снова посмотрела на часы. — Так, лесорубы. В честь заполненной поленницы даю вам еще полчаса пообщаться с учителем, и дальше в койку. А прянички, — она снова ласково взглянула на Екатерину, — сейчас принесу.

Катя грелась рядом с Александром на лавке у обеденного стола за домом и аккуратно кусала пряник, а парни под чай наперебой рассказывали ему о дневном происшествии. Он слушал, затем сканировал их, подправлял регенерационные потоки, проверял схему Зеркала, которое они строили днем… А сам думал о том, что в мире ничего не меняется и они с друзьями были такими же спасателями, пока жизнь не притупила чувства, не сделала привычными к смертям и потерям, а смерть не забрала родных и почти всех старых знакомых. И только война и приближающийся конец мира вдруг содрали эту толстую корку привычки с сердца — и всем им будто снова стало по двадцать лет, когда все было вновь и каждый поход в каменоломню к нежити, каждая зачистка кладбища воспринимались ярко и казались жизненно важными.

— Зеркало вы поставили совершенно правильно, — сказал он наконец. — Придраться не к чему. Будь стихии стабильными, вы бы его могли держать несколько дней, очень устойчивое плетение.

— Вы нас не будете ругать, Александр Данилович? — удивился Димка, который очень старался не докучать Екатерине взглядами.

— Как офицер, я должен бы, — усмехнулся Свидерский, — но, уверен, вас уже проработали. А как маг я могу только похвалить. И поощрить — с неделю подобных построений, и ваш резерв значительно вырастет. Увы, помочь вам у меня не будет времени, но вы и сами справитесь, особенно если настоятельница разрешит дальше использовать алтарь для восстановления резерва. Жаль, виталист у вас тут слабоват, но, надеюсь, вы не только пряники ели, но и запомнили, как я регенерацию вам правил и сможете повторить. А теперь спать!

Парни скрылись за домом, хлопнула дверь, и наступила такая тишина, что слышно было, как по далекому шоссе проезжают редкие машины. Александр закрыл глаза, вжимаясь лицом в волосы женщины, тихо сидящей рядом.

— Опять у тебя ужасно секретные тайны? — прошептала она ему в грудь.

— Ужасно, — согласился он, улыбаясь. — Я расскажу тебе, как смогу.

Алекс открыл глаза, почувствовав какое-то движение вокруг, и едва сдержал атакующее заклинание, увидев, как к ним со всех сторон стремятся темные длинные тени.

— Мы так и не побудем одни, да? — со смешком сказал он, глядя, как Екатерина наклоняется к шипящим духам смерти, гладит одну из змеептиц по вытянутой голове. Сомнарисы, похожие на клочки темного тумана с длинными шеями, толпились у скамьи, как огромные котята, однако Александра не касались — иначе бы он лишился знатной доли виты.

— Они соскучились, — откликнулась Катя с нежностью. Подняла голову, позволив ему себя поцеловать, и снова принялась гладить сомнарисов: их уже набралось штук пятнадцать, как молодых, темно-болотных, так и взрослых, черно-серебристых, крупных. — Мы давно не виделись. Я сейчас редко могу выходить по ночам. Дорофея и бойцы помогают приглядывать за девочками, но все равно за день устаю так, что засыпаю с детьми. Ну и я запретила показываться на глаза остальным, чтобы не пугать их. Только отец Олег и видел.

— Я тоже соскучился, — прошептал Александр, снова притягивая ее к себе.

— Мы больш-ш-ше, больш-ш-ш-ш-ше, — ревниво зашипели вокруг. Стало холоднее — кто-то из духов подобрался близко к ногам, и Алекс укрепил щит.