Королевская кровь 11. Чужие боги

– Нам не справиться нынешними силами, о тиодхар, – посмел озвучить очевидное его помощник, нор Уанши. – Они перебьют нас раньше, чем мы докопаемся до них.

Тенш-мин мысленно подозвал одного из беспокойно шуршащих конечностями невидши.

– Наша армия не ушла далеко, – ответил он под грохот взрывов и свист снарядов, – поэтому возьми свиток и пиши: приказываю вернуть нам сюда еще две сотни невидши и еще три сотни тха-охонгов, а также сотню огненных труб и двадцать ящиков с минами. Остальным продолжать наступление.

– Ты доверишь этот приказ глупому невидши, тиодхар? – снова вопросил нор Уанши.

– Нет, я доверяю тебе, – проговорил Тенш-мин, дернув головой от близкого взрыва. – Невидши понесет тебя на спине.

Помощник побледнел, но спорить не посмел.

Тенш-мин проводил взглядом убежавшего невидши с вцепившимся в хитиновые плечи Уанши и осмотрел сотрясаемый взрывами холм. Отметил, куда долетают снаряды из огненных труб и мысленно приказал сотне невидши рыть холм ниже опасной зоны.

Если щиты не выйдет пробить сверху, можно сделать подкоп. И либо добраться до подземных стен, чтобы прогрызть их, либо выйти на вершине холма под щитами и уничтожить всех, кто окажется там.

Глава 9

Иоаннесбург, 17.00–17.30

Василина Рудлог

Дни королевы слились в сплошной поток совещаний, и не только военных – ведь страна не перестала работать, болеть, рожать, есть и пить во время войны. Поэтому выезды на оборонные заводы или в больницы воспринимались Василиной как отдых и возможность побыть с семьей.

До обеда она успела получить письмо Ангелины, которая уже вернулась с драконами в Истаил: сестра обратилась с просьбой передать Свидерскому важнейшую информацию, касающуюся Алины и Четери с лордом Троттом. Василина, как и Ани, готова была хвататься за любой шанс спасти Алину, поэтому попросила Тандаджи связаться со Свидерским и написала Ани ответ. А затем, старательно отрешившись и от надежды, от от страха за младшую сестру, стала готовиться к выезду. Королевские дела никто не отменял.

О том, что столица будет атакована меньше чем через два часа, ее величество узнала во время посещения военного госпиталя с детьми и мужем. Мариан, удерживая на руках Мартину, выслушал кого-то по телефону, спокойно вышел вместе с супругой и детьми из палаты и тихо проговорил:

– Срочно во дворец. Чрезвычайная ситуация. Армия иномирян на подступах к Иоаннесбургу. Подробности узнаем в листолете, его выслали за нами.

Через несколько минут, когда они уже летели обратно над столицей, на улицах взвыли сирены, означавшие начало эвакуации. Мальчики испуганно молчали, Мартина ныла, а Василина, укачивая ее, отчего-то не чувствовала испуга – только странную растерянность и оглушенность. А еще, помимо них, что-то древнее и тяжелое плескалось внутри – то, что ощущала она во время битвы с жертвенным вепрем в зачарованном лесу, то, что чувствовала, когда закрывала порталы. Ей страшно было не от скорого нападения, а заглядывать внутрь себя – потому что кровь ее наливалась жестоким пламенем, требовавшим уничтожить врага, посягнувшего на территорию, на землю, откуда началась история и слава Рудлогов, разорвать его, втоптать в землю. Сердце билось как сумасшедшее, и, может, поэтому дочка нервничала. Василина напевала ей дрожащим голосом колыбельные, хотя изнутри рвалось рычание или клекот.

Через полчаса должно было состояться срочное совещание с министром обороны, генералами и разведкой. А пока Мариан по громкой связи вызвал Тандаджи, который из-за понятной занятости министра обороны отдувался и за себя, и за военный блок. Под всхлипывания младшей Рудлог и восхищенно-испуганное сопение старших детей королевская чета выслушала то, что было известно начальнику Зеленого Крыла: о проходе диверсанта через Зеркало, о том, что это случилось недалеко от бункера, где ожидают возвращения своих дар-тени Алина и профессор Тротт, об использовании манков и появлении огромной армии у границ Иоаннесбурга. Под монотонный доклад Тандаджи Мартина вдруг заснула.

– Выходит, я своим разрешением выводить людей из Менска поставила под удар Иоаннесбург, – тяжело заметила Василина, прижимая к себе дочь. – И сестру. Вы были правы, полковник, когда настаивали не идти на поводу у Ситникова.