Королевская кровь 11. Чужие боги

И вдруг волной отхлынули от щита подальше и невидши, и тха-охонги с иномирянами.

– Маги, внутрь! – раздался вопль Вершинина.

Димыч перемахнул через стену. Матвей увидел, как с трудом подтянулась Люджина, но тело наверх забросила легко, оберегая живот.

У той бойницы, из которой стрелял таинственный меткий снайпер, лежала Дорофея Ивановна и, не глядя на окружающих, делала выстрел за выстрелом, быстро и ловко перезаряжая длинную винтовку.

За стеной раздался вопль на иномирянском, в котором легко читался призыв атаковать, и в этот же миг по взрывчатке с нескольких сторон ударили гранатометы. Раздался взрыв такой силы, что Матвей оглох и ослеп. А когда он наконец-то снова смог видеть, оказалось, что внешний щит истаивает фрагментами.

Руки у Ситникова дрожали от напряжения, но к внутреннему щиту сквозь дым уже бежали новые невидши с взрывчаткой. И он, сжав в кулаке накопитель, выпрямился и снова начал поливать их Молниями.

Глава 10

Хутор полковника Латевой

Катерина Симонова

Внизу, на минус третьем ярусе, было тревожно. Людей распределили по большим отсекам, в каждом из которых находились с десяток двухъярусные кроватей, длинные столы, санузлы в отдельной комнатке. Гудели голоса. Иногда по стенам пробегала дрожь, и понятно было, что там, снаружи, что-то взрывается.

Пережившие появление инсектоидов и погоню за автобусами, люди не понимали, что происходит, и это пугало больше взрывов. Страх был такой силы, что никого не взволновало и не удивило попадание в секретный бункер.

На каждого заходящего в каюты, на матушку Ксению и отца Олега, то и дело проведывающих каюты, набрасывались с расспросами. Ответы звучали почти одинаково:

– Бункер держится. Скоро придет подкрепление.

Кто-то посмелее вызвался помогать бойцам, и Катерина Симонова, расположившаяся в каюте рядом с другими гражданскими, тоже лучше бы носила боеприпасы и еду, чем ждала в неизвестности. Но с нею были дети.

– Мама, дядя Саша нас спасет? – то и дело вопрошала старшая дочь, и Катя уверенно отвечала:

– Конечно, Аня. Но пока нужно сидеть тихо-тихо, как мышки. Нас защищают, но и нам нужно быть смелыми.

Младшая ничего не спрашивала, она жалась к матери и была горячей от страха.

Катерина уже звонила Александру, но его телефон не отвечал, и непонятно было, то ли связь между Центром и Югом оборвалась окончательно и последние города с телефонными вышками были захвачены иномирянами, то ли он занят настолько важным делом, что не может прийти. В любом случае тонкая нить на запястье, которая должна была показывать, жив ли он, не холодела. Катя, поколебавшись, трижды дернула за нее – не до боязни отвлечь было.

Только бы пришел! Только бы успел!

А если он не может?

Она пошевелила пальцами в кармане, где лежали гадальные зерна. Все последние недели они показывали ей опасность, оружие, смерть рядом. Так много, что она устала бояться. Слишком много, и потому Катя начала носить зерна с собой как оружие.

Один раз она уже потеряла своих детей. И уяснила, что никто не защитит их лучше, чем мать.

– Мама, я хочу писать, – жалобно проговорила старшая дочь.

– И я, – присоединилась младшая.

Катерина потерла заледеневшие ладони друг о друга, улыбнулась через силу и протянула девочкам руки.

– Ну что же, пойдем в туалет?

Однако выйти им не удалось – зашел полковник, раз уже виденный Катериной в компании беременной женщины. Вопросительно, тревожно зашумели люди, приподнимаясь с мест.

– Стрелковский. Игорь Иванович, – представился он. – Прошу вас проследовать за мной в более безопасное место.

Шаги десятков подавленных, испуганных людей гулко отражались от стен коридора. Катя шагала в середине толпы мимо множества дверей, ведущих, по всей видимости, в такие же огромные каюты, как та, в которой их изначально разместили. Что-то шипело на периферии, и она не сразу поняла, что различает слова, которые раздавались из-за запертых створок.

– Ведьмассс! Темная кровьссссс, идиссс к намссс!

– Она не ссслышшшит…

– Ведьмасссс!

Катерина оглянулась – но никто не реагировал, кроме нее. Сдвинулась вместе с детьми к стене, прижалась к одной из дверей: она была заперта, но ручка вдруг рассыпалась прахом, хотя Катя ее не касалась. Герцогиня, сжимая в руках ладони детей, скользнула в темное помещение, закрыла за собой дверь.

Проходящим мимо не было до этого дела.

– Мама! Мама! – запищали дети. – Темно!

Кате в шею ткнулся ледяной нос. Царапнуло клыками, и она дернулась скорее от неожиданности, чем от страха.

– Не бойссссся, – прошелестело из темноты. Сверкнули зеленые глаза – и еще, и еще. Пар двадцать, не меньше.

– О, мамины шипучки! – обрадовалась старшая, успокаиваясь.

– Они, – проговорила Катя спокойно, одной рукой нащупывая макушку старшей и прижимая ее к себе, второй поглаживая плечо младшей. – И они сейчас расскажут, что здесь делают.

– Мы давноссс здессь живемссс, – прошелелестело ей в ответ. – Здессь и нижессс темноссс, как в нашшших пещерахссс, никого нетссс, тут чассовня, ты тут, сильные темные тут, хорошшо!