Королевская кровь-11 (СИ)

   - Да, - коротко ответил Хиль.

   - Сейчас ни в коем случае не будить. Как проснется, доложить мне.

   - Ты ненадолго, мой король? – уточнил комендант понятливо.

   - Уйдем сразу, как он проснется и подкрепится. Если это случится раньше, чем проснется королева, возьмешь из ящика стола и передашь ей записку, – и Демьян показал запечатанное письмo, в котором было всего несколько строчек:

   «Я должен уйти, не дождавшись тебя, но война закончится, и мы будем проводить вместе все дни и ночи, Полюша. Целую твои руки. Постараюсь позвонить и все объяснить».

   Однако барон фон Съедентент продолжал спать беспробудным сном, поэтому Демьяну хватило времени и на завтрак с матушкой, и на запись телевизионного обращения к бермонтцам, которое должно было поднять моральный дух и показать, что его величество жив, бодр и силен, и на рабочее совещание. Он то и дело поглядывал на часы, чтобы не упустить момент, когда нужно встать и пойти к Полине, но все же за докладом о ходе посевной и принятием решений о закупках продовольствия из Йеллоувиня, Маль-Серены и Эмиратов вместо сильно затронутых войной соседей, упустил. И опомнился только когда за дверью послышались уверенные и спешные шаги, а второй секретарь, открыв дверь и поклонившись, объявил:

   - Ваше величество, ее величество Полина-Иоанна!

   Полина почти ворвалась в кабинет – глаза ее сияли. За спиной своей королевы Демьян разглядел взволнованных придворных дам во главе с леди Мириам, но дверь закрылась. Видно было, что Полина успела забежать в покои, переодеться в светлые брюки и блузку, заплести волосы в традиционную женскую прическу – две косы вокруг головы. Очевидно, ей хотелось броситься ему навстречу, но она застыла на входе, выпрямившись и улыбаясь, и только подрагивающие ноздри показывали, как ей тяжело дается следование этикету.

   Демьян поднялся, - присутствующие тоже встали, склонили головы, – а он пошел к ней, поцеловал руку, коснулся губами губ.

   - Я так рада, – шепнула она с нежностью.

   - И я, - не покривил он душой. – Хотя этo я должен был встречать твое пробуждение. Прости, заработался. Присоединишься? Нужно закончить, Полина.

   - Конечно, – сказала она с живым любопытством и проследовала за ним во главу стола.

   Совещание закончилось. Все это время Полина слушала внимательно, безо всякого нетерпения и нервозности, не поворачиваясь к Демьяну, но он явственно ощущал то восторженное тепло, которым она окутывала его каждую их встречу. Бермонт подождал, пока выйдут министры, встал. Как только за последним захлопнулась дверь, Полина уселась на стол, потянулась к его величеству поцеловать – и все дела и разговоры вылетели из егo головы. Они долго бы целовались, наверняка нарушая несколько бермонтских традиций сразу, если бы в дверь не постучали.

   - Барон фон Съедентент проснулся, – доложил Свенсен, с должной выдержкой не обращая внимания на раскрасневшуюся монаршью чету. - Говорит, что необходимо поесть, и он готов отправляться обратно. Ему уже накрывают обед.

   - Благодарю, Хиль, – кивнул Демьян. – Тогда мы с супругой тоже успеем пообщаться за трапезой.

   Свенсен поклонился и вышел.

   - Барон здесь? – удивилась Полина, заглядывая мужу в глаза. Руки ее ожили – поглаживая его по груди, по плечам, без всякого чувственного контекста. Просто ей было приятно его касаться.

   - Мне нужно было подпитать алтарный камень, – объяснил Демьян, вновь обнимая ее. – Фон Съедентент – один из немногих, кто в нынешнее время способен открывать устойчивые Зеркала. Пришлось его рекрутировать. И вот, – он достал из ящика письмо, - этo тебе.

   - Значит,ты был в часовне… - пробормотала она рассеянно, пробегая взглядом по строчкам. По мере чтения она улыбалась все сильнее, пoдняла взгляд на него и не выдержала, засмеялась.

   Он не удивился – Поля часто реагировала неожидано.

   - Знаешь, каково это – единственной во всем мире знать, какой ты на самом деле романтичный, Демьян?

   - И каково? - улыбнулся он. С ней он легко улыбался.

   - Восхитительно, – шепнула Полина и снова потянулась поцеловать его. Отстранилась – теперь на ее лице читалась работа мысли.

   - Скажи мне, – проговорила она неуверенно. – Нам обязательно обедать во дворе?

   - где ты хочешь? – ответил Бермонт, наслаждаясь этими безмятежными минутами.

   - В часовне, - сказала она,и его сердце кольнуло болью от ее прямого взгляда. – На алтарном камне. Твой отец не обидится?

   Демьян покачал головой.

   - Хлебосольные пиры милы ему, Полюш. н радуется, когда перед ним вкушают плоды земли. И я пойду с тобой, если тебе это нужно. Но скажи мне, зачем?

   Она так и е отводила взгляда.

   - Я хочу сделать часовню местом нашей радости, Демьян. Закрыть старoе новым. Понимаешь?

   Он на миг закрыл глаза – от благодарности, от восхищения силой eе духа, и потому, что вина, боль и ненависть к себе зaставили горло сжаться, а глаза - подозрительно зачесаться.

   - Каждый раз я думаю, что не могу любить тебя сильнее, Поля, – сказал он сдавленно. – И каждый раз ошибаюсь.