Королевская кровь-11 (СИ)

   Бункер оказался огромным: длинный коридор с выcтавленными дежурными, за стеклом справа – пункт управления и наблюдения со столами,телефонами, аппаратурой, эмагкинами, кабинетами, - сейчас там работали с десяток человек. Дальше по коридору слева – оружейная и склады, общие спальни, большая столовая, удобства, за поворотом – камеры, центр наблюдения, небольшой госпиталь и часовня. Несколько запасных выходов, спуск на минус второй уровень ниже в холм. Что там, Люджина даже не стала спрашивать. Похоже, сюда можно было бы переселить все Управление, и ещё oсталось бы место.

   - Я хотел бы быть уверен, что темный не опасен для капитана Дробжек, - пока она oсматривалась на ходу, Стрелковский общался со служителем. – Он все ещё на блокирующих травах?

   - Да, причем просит их сам, – подтвердил отец Олег. – Очень тревожится из-за вероятности сорваться, хотя здесь, рядом с часовней, это невозможно. Что касается физического нападения, то перед допросами его обычно фиксируют наручниками. Однако подробнее о мерах безопасности вам может рассказать командир гвардейцев.

   - В этом нет нужды, - проговорила Люджина. - Если его темные способности блокированы, то кинуть на него стазис я всегда успею. Но я не думаю, что это понадобится.

   - Вы уже знаете, как будете с ним говорить? – поинтересовался Игорь.

   - С идеалистом, жаждущим спасти мир, и пусть неохотно, но готовым использовать любые способы? – отозвалась Люджина. - Да вы и сами знаете, Игорь Иванович. Вы только скажите мне, что для Управления приоритетнее. Полковник Тандаджи поставил две зaдачи - вывести Макроута на помощь лине Рудлог и добыть всю возможную информацию о заговорщиках. Я бы сейчас упирала на первую задачу.

   - Я тоже, капитан.

   - Тем более что из записей допросов понятно, что с ним общались как с сообщником террористов, пытались разговорить и о возможной помощи не заговаривали.

   - Что логично, – отметил Стрелковский с удовольствием: так ему нравился ее рабочий настрой. - Вы разве не знаете, что давать оппоненту понимание его исключительности и важности – это вручить ему ключ к мaнипуляциям и шантажу?

   - Конечно, знаю, – отозвалась Дробжек ему в тон. – Но я рискну.

ГЛАВА 7

25 апреля, Люджина

   Люджина, прежде чем направиться к арестанту, пообщалась с подполковником Пеговым, поглядывая на экраны в центре наблюдения – как Макроута пристегивают наручниками к креслу, повторяют короткий инструктаж о запрете резких движений, крика, нападения. Темный подчинялся с безразличием, опустив голову и словно не слушая. Дробжек еще раз быстро пробежала глазами стенограммы допросов, которые состояли из одних вопросов и примечаний о реакциях молчащего темного. Игорь, вопреки своим словам, уходить не торопился – о чем-то тихо переговаривался с Пеговым и тоже косился то на экраны, то на Люджину. Отец Олег в центр и не заходил – сразу направился к часовне.

   Прошло минут двадцать. Темный почти не шевелился – но пауза для нервозности была выдержана достаточно, и Люджина направилась к выходу. Но перед этим она попросила у Пегова ключи от наручников.

   - Надеюсь, вы знаете, что делаете, - проговорил он ей вслед.

   В небольшой камере, в котoрой помещалась только койка и стол с двумя креслами, стоял запах еды: видимо, у заключенного недавно был обед. В углу за ширмой, которая не скрывала арестанта от камер наблюдения, был оборудован закуток с туалетом, рукомойником и душем. Шумела система вентиляции, но все равно воздух казался сыроватым. Макроут на мгновение поднял голову, увидел женщину – и попытался встать, как и полагается аристократу. Не вышло. Он зацепился взглядом за живот Люджины, недоуменно и с любопытством хлопнул глазами - и тут же снова поник, отстранившись и закрывшись.

   - Добрый день, – проговорила Дробжек, подходя к его креслу. - Позволите? Думаю, нам так будет удобнее.

    Он напрягся, но головы не повернул – даже тогда, когда она открыла наручники. Браслеты со звоном упали, повиснув на цепочках на рукоятках кресла, но руками темный шевелить не стал. Дробжек, не дожидаясь ответа или реакции, опустилась в кресло напротив, долго устраивалась – спинка была железной, неудобной.

   - Вы, вероятно, думаете, что к вам прислали женщиу, чтобы вы были более сговорчивы и открыты, – проговорила она.

   Барон смотрел в стол.

   - И вы, конечно, правы, – продолжила она с усмешкой. — Но я пришла не затем, чтобы узнавать о ваших товарищах или работе вашей организации.

   Он чуть шевельнул пальцами. Недоверие.

   - Ведь вы не простой заговорщик. Вы искренне переживаете о судьбе Блакории и ненавидите иномирян. Я читала ваше досье. Ваш отец служил в армии, ваш дед служил, и прадед…

   Он не двигался. Слушал.