Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ)

К ней долго не могли приблизиться, таким жаром она пылала. И она, слабая до дрожи, сидела на земле, остывая, чтобы никого не обжечь. Рядом потягивался, довольно урча, Ясница.

Василина сидела до тех пор, пока небо опять не потемнело, а по ушам не ударил чудовищный грохот. Все, кто вышел в этот момент из палаточного городка, охрана, редкие оставшиеся в парке слуги, гвардия и сама Василина подняли головы и замерли.

На них надвигался бой.

Затрещал щит — то, наступив на него и не заметив, прошел на юг черный, шипастый, сковавший все вокруг ощущением животного ужаса бог-стрекоза. Крылья его двигались туда-сюда, создавая тошнотворный гул, и он рушился на своего противника сверху, и кривые клинки высекали искры из каменных боков гигантского медведя. Медведь, тяжело ворочая башкой, делал выпады, вставал на задние лапы — и ступал следом по кварталам и улицам Иоаннесбурга. Он в длину был чуть ли не больше города, он шел чуть стороной от щита, но столице не повезло — не перешагнул. Василина со страхом видела, как сыпались с боков гиганта целые скалы.

Сколько же домов разрушено. Боги, только бы без жертв!

Медведь ушел вперед, и все, кто в оцепенении следил за ним, подняв головы, выдохнули. Но в этот момент бог-стрекоза ударил вновь вставшего на дыбы исполинского варронта, он качнулся назад и в сторону — и наступил на щит, соскальзывая к реке…

— Улетааай! — взвыл Ясница.

Купол, продержавшись несколько секунд, но не выдержав давления, лопнул со звоном и вибрацией, пока гигантская лапа опускалась куда-то за дворцом, сминая набережную и часть парка.

Василина даже пошевелиться не могла — она следила за удаляющимся медведем, понимая, как им всем сейчас повезло. Потому что она сама могла бы улететь птицей — но похороненными, вмятыми в землю остались бы здесь и Мариан, и дети, и все-все, кто прятался под крышей дворца и щитом от иномирян.

— Спасибо, — сказала она сипло охранникам. Они прикрывали ее телами — хотя чем бы это помогло? — их одежда дымилась. — Тушите себя, бойцы, я сейчас… остыну, чтобы никому не причинить вреда, и пойду в укрытие.

О том, что щит над дворцом лопнул, стало известно в Зеленом крыле через две минуты. Зигфрид с помощниками тут же поспешили на дворцовую территорию, проверить накопители, и сейчас двигались от одного к другому, пытаясь реанимировать их.

В это время к площади Победоносца вышли несколько крупных отрядов врага, и на границах дворцовой территории начались ближние бои.

Тандаджи открыл дверь в холл к сотрудникам, которые до последнего не спускались в подвалы крыла. Хлопнул несколько раз в ладони, привлекая внимание.

— Коллеги, — сказал он громко, — как вы понимаете, здесь нам делать больше нечего. Действуем по оранжевому протоколу. Каждый берет оружие и идет защищать территорию под командованием капитана Байдека.

Через несколько минут сотрудники Зеленого крыла дополнили собой гарнизон, который атаковали ободрившиеся иномиряне.

А еще минут через пятнадцать небо над дворцом скрылось за тучей стрекоз со всадниками, воспользовавшимися затишьем над Иоаннесбургом и окрестностями.

Василина так и не успела уйти в укрытие — она даже подняться не могла! — когда сверху начали рушиться стрекозы: со всадниками и без, целыми стаями. Жутко кричали люди от палаточного городка, яростно и зло работали гранатометчики гвардии, мелькали со стороны площади искры огнедухов. Ясница, обернувшись яркой жаркой птицей, метался над Василиной, не давая приблизиться к ней раньярам, и по сторонам то и дело на деревья парка падали прожженные твари.

— Ваше величество, нужно уходить, — решил старший по охране. — Под прикрытием деревьев должны уйти. Я понесу вас. Прикрывайте! — бросил он оставшимся бойцам.

Рухнул, ломая ветви, неподалеку еще один раньяр, и Василина едва-едва смогла накрыть их с охранниками небольшим щитом. Обессиленная после сдерживания слома стихий, она понимала, что нужно что-то сделать, иначе это — конец, гвардейский корпус не справится!

— Подождите, бойцы, — попросила она и крикнула в небо: — Мне нужен огонь! Ясница, помоги!

— Сейчааас, — донесся сверху голос огнедуха, а затем он начал метаться по парку, поджигая деревья вокруг нее. Ветер, пусть не ураганный, но чувствительный, раздувал огонь мгновенно, сочные майские деревья высыхали и вспыхивали как спички. Гвардейцы бросились на землю. И когда вокруг горело уже несколько сотен деревьев, Василина раскинула руки, вдохнула, втягивая в себя пламя, а затем вскинула их вверх — и выпустила его гигантским шатром в небо.

Огненная буря загудела, заревела, ровно, сильно, безжалостно, и гудела так секунд пятнадцать — пока хватало впитанного огня, и небо было алым и золотым от пламени. А затем стало тихо-тихо, и только хлопья жирной сажи стали падать сверху как снег. Василина стояла посреди обугленных останков кленов — чуть ли не четверть парка, старых деревьев, была принесена сейчас в жертву ради спасения, — и смотрела вверх.