Королевская кровь

Я открыла глаза с ощущением, что выбираюсь из какого-то зыбкого колышущегося и серого киселя. Все тело болело, как после марафона.

Видимо, разряд, полученный от Василинки, сработал как электростимулятор мышц. Простимулировала, так сказать, мне сестренка, весь организм. Хотя сама дурочка, полезла к ней, ничего не зная и не умея. Как горох, посыпались воспоминания, и голова закружилась.

Огромный, уносящий Ангелину ящер. Черные глаза Василины и клокочущая внутри нее энергия. Почему в нашей семье ничего не может пройти нормально? И где же Вася, почему я ее не чувствую? Я дернулась, и от икр по телу побежала судорога, выламывая суставы, так больно, что я до крови закусила губу. Видимо, сестренка до кучи выжгла мне и набор необходимых электролитов. Кстати, вот и капельница, судя по этикетке, капают мне как раз витаминно-минеральный коктейль и глюкозу. Это от истощения. Сколько же я была без сознания?

Я лежала в больничной палате, просто шикарной по сравнению с эконом-вариантом палат на моей работе. И цветы там в комплект не входили. И шоколад. Вот это сервис! Вкусное и красивое лежало на столике, до которого еще нужно было дотянуться. Да и в туалет хотелось сильно. Пощупала внизу живота рукой — катетеров не наблюдалось. Я осторожно пошевелила ногой, потом второй. Начала крутить стопами, кистями, головой, разминая мышцы, вдыхать и выдыхать, задействуя диафрагму. Прикрыла капельницу, аккуратно вытащила трубку из закрепленной на тыльной стороне ладони кисти. И, наконец, села. Конечно, закружилась голова, но это было нормально. Очень беспокоило то, что я не чувствую Васюту. Не случилось ли чего? Сходила в заветную кабинку, а вот на душ не решилась. Зато в зеркале обнаружила очередную радость — мои прекрасные волосы до попы то ли обгорели, то ли расплавились, и теперь с одной стороны висели прядями чуть ниже плеч, а другой вились на уровне уха. Да, недолго я походила с гривой. Хотя чего жаловаться? Главное — жива, цела и в рассудке осталась, а ведь могла и умом тронуться от замкнутой не себя энергии. На пути к выходу из палаты сцапала пару конфет из коробки с шоколадом, и машинально отметила, что у цветов нет записки. Красные и фиолетовые, с крапинками белых, терпко пахнущих, полевых «звездочек». Красиво. Ладно, надо идти узнавать, сколько прошло времени и где Василинка. И что с Ани. Ее я тоже не чувствовала, и меня начинало это беспокоить. Надеюсь, я не проспала много лет, как героиня популярного недавно фильма. «Не думай всякие глупости». «Ну хоть что-то на месте». Накинула висевший на выходе халат, сунула ноги в тапочки и пошаркала по коридору. По всей его длине стояли охранники, а навстречу уже бежала взволнованная медицинская сестра, причитая, что мне нельзя вставать и необходимо срочно возвращаться в палату, а она вызовет врача и виталиста на осмотр. Она была права, но вернуться и спокойно лежать, не получив ответы на вопросы, я просто не могла.

— Сколько я была без сознания? — спросила я, как только женщина выговорилась. Голова ощутимо кружилась, и слегка подташнивало, поэтому пришлось опереться о медсестру и шаркать обратно.

— Почти четыре дня, Марина Святославовна, — ответила она, глядя на меня укоризненно. Стало немного стыдно перед коллегой. Сама не переносила излишне резвых пациентов, думающих, что раз операция прошла, то все уже хорошо, и не выполняющих режим. Отчего случались расхождения швов, кровоизлияния, и прочие неприятные вещи. Четыре дня — не так плохо, надо же, как хорошо справился организм.

— А что с моей сестрой? Василиной? Она жива? Мало ли что, последний раз, когда я ее видела, Васю так корежило, что я не могла не беспокоиться. И я не чувствовала ее, и других сестренок тоже. Все-таки нет, и это было очень непривычно. Будто я оглохла или потеряла чувствительность рук.

— Ее Величество в палате в конце коридора, жива-жива, — успокаивала меня медсестра, открывая дверь в палату. Ну слава Богам.

— Я хочу ее увидеть, — заупрямилась я, чувствуя себя тем самым неугомонным пациентом. — С ней что-то серьезное?

— Вот пройдет осмотр, и отвезу вас к ней, — медсестра помогла снять халат, уложила меня на койку. — Вы только, пожалуйста, Ваше Высочество, сами больше не выходите, если что-то нужно — вот кнопка вызова, я в течение минуты приду. Да уж, в нашей больнице кнопок точно не было.

— После осмотра мы вас накормим, если доктор разрешит. И, если захотите, помогу принять душ.

— Захочу, — пробормотала я, смиряясь с доводами разума. — Но потом — к сестре.