Королевская кровь

— Я не буду спрашивать, как вы проникли в страну, — сразу перешел к делу Демьян, — раз это сыграло на пользу дела. Предлагаю обменяться информацией, Игорь Иванович. Вы рассказываете мне, что удалось разузнать вам и как вы вышли на место встречи. Я расскажу вам свою часть информации. При этом даю слово, что дальше меня ваши сведения не пойдут. Дело в том, что я … заинтересован в благополучии Ее Высочества. А потом мы вместе подумаем, как решить ситуацию, не усиливая напряжения между странами и не ставя Полину под удар.

— Я не имею права принимать такие решения, — как можно корректнее ответил Стрелковский.

— Оставьте, Игорь Иванович, — поморщился Демьян, запивая превосходную оленину с можжевельником кисло-сладким клюквенным морсом. — Мы сейчас можем ходить вокруг да около, пытаясь выяснить, что известно другому. А можем сократить процесс и откровенно поговорить. Вам же важно узнать о том, что произошло здесь? Стрелковский задумался, насаживая на вилку кусочек жаркого.

— Мне известно… о роде ее занятий, — добавил Бермонт, внимательно глядя на агента.

— Вы уже встречались с ней за последние полтора месяца, Ваше Величество? — осторожно спросил Стрелковский, поднимая глаза.

— Да, — подтвердил Демьян, и Игорь кивнул, словно услышав подтверждение своим выводам.

— И не сообщили в Рудлог?

— Обстоятельства встречи были таковы, — пояснил Демьян, — что я не был уверен, что Полина хотела бы этого. Поэтому решил найти ее сам и … попробовать помочь. Так что, Игорь Иванович? Так и будем общаться обиняками? Стрелковский покачал головой.

— Хорошо, Ваше Величество. Я расскажу. Надеюсь на ваше слово. И он подробно поведал о своем расследовании, о том, как взяли Учителя и о том, что Полине уже ничего не грозит. А Демьян, в свою очередь — о том, как застал ее на месте кражи, как она испугалась и улетела, и как он ее искал. И нашел. Но ни слова о том, почему она испугалась, и о серебряной обручальной паре — тоже. Оба умалчивали личные подробности, но это было не так важно.

— Вы знаете, кто напал на нее? — спросил Бермонт, когда закончил рассказ.

— Никогда его не видел. Темный?

— Да. И сильный. Но слишком самонадеян. Запомнили лицо? Сможете помочь составить фоторобот?

— Конечно, — кивнул Стрелковский. — Я предполагал, что Пол могут убрать после выполнения задания или провала. Но зачем им нужна эта подвеска? Это же фамильная реликвия, я правильно понимаю? Бермонт пожал плечами.

— Понятия не имею, Игорь Иванович. Он не знал, но догадывался. Но о догадках не сказал, как и не стал передавать слова Темного о том, что ему нужна кровь потомков Красного. Он еще обдумает это, и потом решит — передавать информацию Василине или нет. Ужин подходил к концу, и Демьян самолично разлил бермонтский джин с терпким запахом трав, дерева и тмина. Стрелковский поблагодарил, глотнул крепкий алкоголь, чуть поморщился.

— Думаю, нужно предоставить возможность рассказать обо всем своей семье самой Полине, — предложил Его Величество.

— Я не могу скрывать информацию, вы же понимаете, Ваше Величество, — отозвался Игорь глухо, рассматривая светло-коричневую жидкость в стакане. — Хотя склонен с вами согласиться.

— Подождите хотя бы до завтра, Игорь Иванович, — продолжил король северной страны. — Одна ночь погоды не сделает, а с утра я попробую привести Полину в человеческий облик. А там она уже решит. Вам тоже нужно отдохнуть и показаться виталисту. Напарницу вашу навестить с утра. Если… Он замолчал, но Игорь его понял. Если доживет.

После окончания ужина к нему заглянул виталист, просканировал, полечил — ушибы, ничего страшного. Но сон пришел легко.

В эту ночь ему впервые со дня переворота приснилась Ирина. В том самом платье, в котором пришла к нему, с распущенными светлыми волосами, она сидела на подоконнике его кабинета и ждала, пока он подойдет.

И он подошел, обхватил ее, не желая отпускать, и прижимал к себе, захлебываясь от счастья и жестокости момента, и целовал, и все было так по-настоящему, так, будто и не было смерти. Только за окном вместо парка была медленно, лениво крутящаяся и пульсирующая чернота и пустота, и это было так жутко, что у него волосы на затылке вставали дыбом.

— Ты же умерла, — сказал он, глядя в голубые смеющиеся глаза.

— Смерти нет, Игорь, — шепнула она. — Мы живем в наших детях.

— Но это не ты, Ирина. Тебя нет.

— Я есть, Игорь. В сердцах тех, кто помнит меня.

— Как мне жить без тебя? — спросил он горько. Разговор отдавался эхом в пустоте, в которую превращался его кабинет. — Я так сильно люблю тебя, Ирина…

— Живи, Игорь, обязательно живи, — шептала она, и он дергался и скрежетал зубами во сне, и сжимался от невыносимой боли в груди.

Пустота обвивалась вокруг нее змеей, но его королева не боялась, и гладила его по щеке.

— Мы возрождаемся в наших потомках, — говорила она тускнеющим голосом, — когда-нибудь, мой Игорь, мы встретимся, через много лет … веков… встретимся, Игорь, живи… за нас двоих…