Королевская кровь

Рейта подошла вплотную к кровати и присела на край. Лейан действительно спала, дыхание было ровным, и поводов для беспокойства, казалось, не возникало. Но Рейта все равно приложила ладонь к ее лбу и даже без применения целительной силы поняла, что у нее не сильная лихорадка - должно быть, от чрезмерной усталости. Рейта посмотрела на стоящий у другой стены стол и осуждающе покачала головой: тот был завален разнообразными рукописями, документами, книгами и недоделанными картами, так что половина бумаг грозилась свалиться на пол.

Лейан явно нуждалась в очередной назидательной лекции, но сейчас у Рейты вырвался облегченный вздох. Она уже успела вообразить себе невесть какие ужасы, но, к счастью, все было более или менее в порядке. Она знала о том, что Лейан проваливается в глубокий сон даже при незначительном повышении температуры.

Рейта уже хотела сходить за жаропонижающим, но Лейан вдруг приоткрыла глаза.

– Рейта? - сонно пробормотала она, заслоняясь ладонью от лучей солнца, падающих через окно прямо на ее бледное лицо.

– Я, - улыбнулась Рейта. - Этель подняла тревогу - прибежала и сказала, что ты не просыпаешься.

– А сколько времени?.. Господи! - Лейан рывком села на кровати и кинула на окно взгляд, полный ужаса. - Уже так поздно?

– Только не говори мне, что должна сделать то-то и то-то, - покачала головой Рейта. - Тебя лихорадит - очень слабо, но все же.

– Ну, вообще-то… - Лейан несколько смутилась, увидев, как посуровело лицо Рейты, и сочла за лучшее не продолжать. - А где Этель?

– Демиан ее кормит.

– Ясно… Извини, что так получилось.

Лейан умолкла и снова посмотрела в окно. Что-то в ее лице успело насторожить Рейту. Слишком уж печальной она выглядела. Ошибки быть не могло - только тщательно скрываемая грусть могла заставить ее голубые глаза так остекленеть.

– Что случилось?

– Ничего. Просто мне снился Балиан.

– Неудивительно, - Рейта почесала кота за ухом. Он все еще с комфортом лежал в ногах у Лейан.

– Да не этот!

Они с Рейтой не выдержали и засмеялись. Примерно с год назад Лейан, стоя в саду, глубоко задумалась и, уверенная, что ее никто не видит, непередаваемо тоскливым взглядом созерцала небесные дали. Этель находилась под присмотром Тристана и, прочувствовав настроение матери, спросила у него, почему та такая грустная. Тристан в это время и сам задумался о том же и машинально ответил, что наверняка из-за Балиана. Этель оставила это объяснение без комментариев, зато на следующее утро протянула Лейан здоровенного рыжего кота, весьма флегматично воспринявшего свою судьбу, и с чувством выполненного долга заявила:

– Вот тебе Балиан. Теперь не грустно?

С тех пор кот жил у них в доме и носил гордое имя легендарного стража Рассвета. Поначалу в городе даже поднялся переполох, потому как когда люди проходили по улице, то частенько слышали крики вроде «Балиан, нельзя!», «Балиан, прочь со стола!» и так далее. Но вскоре все улеглось - люди приняли к сведению, что Балиан – кот, а не страж, да и сам Балиан более или менее перевоспитался и привык к жизни в доме.

Словно почувствовав, что над ним смеются, кот снова потянулся, хмуро мяукнул, спрыгнул на пол и неспешно направился к выходу из комнаты.

– Не переживай, Лейан, - сказала Рейта. - Надо просто подождать…

– Надо. Я повторяю себе это почти всю жизнь. Сначала - когда их отправили на миссию в Дилан. Ну, это пустяки. Но потом - десять лет, пока на Балиане лежало проклятие. А теперь… - Лейан умолкла, считая. - Еще четыре года. Пока четыре. Может, будет все десять. Или двадцать. А может, они вообще не вернутся.

Ее голос не дрогнул, но в нем, против обыкновения, звучала всепоглощающая безнадежность. Будто ничто на свете не имело значения.

– Не говори так. Они бы сразу вернулись, если бы могли.

– Врата держат в осаде четыре года?.. Плохо наше дело, - маска наигранного равнодушия стала прозрачнее, и Лейан закусила губу, не желая выдавать своего состояния.

– Могу дать тебе один совет, - сказала Рейта. - Если сомневаешься в Балиане, выходи замуж за Ангелора. Он будет счастлив.

– Дело не в этом. Совсем не в этом… - Лейан устало вздохнула и приложила руку ко лбу.

Раздумав вставать, она снова опустила голову на подушку. Рейта сказала, что все-таки сделает лекарство, и вышла из комнаты. Продолжать невеселый разговор ей не хотелось, оно и понятно. Лейан мысленно обругала себя, напоминая, что Рейте тоже нелегко. Должно быть, даже еще тяжелее - ведь если на нее теперь смотрели с откровенным презрением и неприкрытой насмешкой, то Рейте доставались взгляды, полные страха и самой настоящей ненависти, что было, по мнению Лейан, гораздо хуже.

Она закрыла глаза. Ей вспомнился день, когда все началось - и тут же рухнуло.