Королевская кровь

Пока я приходила в себя в душевой кабинке, Люк деликатно сложил на плитку ванной у входа целый ворох одежды.

Промокнула волосы, натянула, морщась, свое влажное белье, но ощущения были такими мерзкими, что пришлось снять, застирать и повесить на горячий полотенцесушитель, скромно прикрыв полотенцем. Надеюсь, до завтра высохнет. Задумчиво посмотрела на склад одежды у входа. Таак, и что тут у нас? Весь гардероб богатого мальчика?

Остановилась на фиолетовой рубашке, которая из-за разницы в росте доходила мне чуть ли не до колен, влезла в серые спортивные штаны, которые повисли на мне, как шаровары. Пришлось затягивать тесьму, чтобы не сползали с попы, и закатывать штанины. Выглядела я довольно смешно, но, главное, одежда была чистой и приятно легла к телу. Сунула ноги в заботливо предоставленные хозяином апартаментов огромные мужские тапочки, взяла в охапку остальную одежду и в таком виде вышла из ванной.

Гроза все так же громыхала, а Люк снова курил. Обернулся, окинул меня нарочито ленивым взглядом, засмеялся.

— Ты похожа на беспризорника.

— Зато я чистый и бодрый беспризорник. Куда сложить? — кивнула на одежду у себя в руках.

— Кинь в кресло, с утра горничная уберет, — отозвался он, все так же разглядывая меня с каким-то нездоровым интересом. — Сладкое на столике. Только что принесли.

Лорд Кембритч весьма оригинально интерпретировал мой запрос о шоколадке. Уж не знаю, как ему удалось сделать это за то недолгое время, пока я блаженствовала в душе, но стоявший у стенки столик был сервирован так, будто мы и не объелись несколько часов назад в баре. Накрытое крышками горячее, закуски, выложенные рядами пирожные на длинном блюде, горячий чайник с чаем на пробковой подставке, вино, конъяк, кувшин свежевыжатого апельсинового сока.

— Внизу ресторан круглосуточно работает, — пояснил он, увидев мое удивление, — позвонил, принесли в номер то, что было готовым.

— Аааа, — промычала я, садясь на кресло у стены и кусая сладкое хрустящее пирожное. Глюкоза радостно побежала по венам, питая послеобморочный мозг. — Вкусно, спасибо.

Люк подошел, сел напротив, плеснул себе коньяка.

— Останешься со мной? — спросил хрипло и как-то выжидающе. Ну вот, опять. Я дожевала пироженное, аккуратно вытерла руки об салфетку.

— Лорд Кембритч, если вопрос в том, останусь ли я тут ночевать, то ответ-да. Если вопрос в том, буду ли я с вами спать — ответ — нет.

— Ну, хватит, — раздраженно сказал он, со звяканьем отставляя стакан на стол. Я пожала плечами, потянулась за вторым пироженным, когда меня дернули наверх, поставили на ноги и поцеловали.

Все-таки он невероятно эгоистичная скотина!

Разгорающаяся злость сменялась жаркой слабостью и снова возвращалась. Меня крепко держали за затылок и талию, не давая вырваться, и Люк, пахнущий сигаретами и крепким алкоголем, буквально сминал мою волю, то жестко впиваясь в мои губы, то нежно лаская их. Я кусалась и царапалась, дергала ногами, но все попусту. В какой-то момент он просто перехватил мои руки и вжал меня в стенку, продолжая свое нападение. В голове шумело, будто я тоже хлебнула конъяка. А он, хрипло дыша, уже тянул одной рукой наверх мою рубашку, второй настойчиво водя по боку, от бедра к подмышке, по чувствительной, покрывающей мурашками коже.

— Люк, нет, нет!! Я не хочу! Только по моей воле! Только по моей воле! — кричала я ему в ухо, барабаня кулаками по плечам и пытаясь опустить рубашку вниз. Он, словно не слыша меня, рванул ворот рубашки, посыпались пуговицы, и вместе с первым холодком меня окатила волна паники. Это не игра! Он же меня сейчас изнасилует! Голову сжал тяжелый обруч на грани потери сознания, ладони заледенели, стали покалывать.

— Боги, — прошептал он хрипло, рассматривая мою грудь, а затем приподнял меня и ткнулся носом в один из сосков. Лизнул, втянул в себя, и я замерла на грани истерики. А он, почувствовав, что я прекратила сопротивляться, глухо и самодовольно пробормотал куда-то в область моего солнечного сплетения:

— Я же говорил, что тебе будет хорошо, злючка.

Вернулась оглушающая ярость, да такая, что я зашипела, больно вцепилась в его плечо зубами. Он легко тряхнул меня, типа, не ломайся, все равно будет по-моему. Пылающий ком ярости в моей груди вдруг потек по немеющим рукам, излившись обжигающими призрачными плетями, и я с рычанием отшвырнула его от себя потоком чистой силы.

— Урррод! — запахнула рубашку, ноги подкосились, пришлось опереться на стенку. За окном грохотал гром. Люк поднимался на ноги, держась за спинку кресла, и в лице его не было раскаяния, только какое-то удовлетворение.

— Маленькая медсестричка полна сюрпризов, как я погляжу, — сказал он с насмешкой и медленно двинулся ко мне.

— Не подходи, — прорычала я, отступая по стенке. Он двигался параллельно мне, а входная дверь была прямо за ним. — Не пожалею. Тварь!