Королевская кровь

— Вижу, вы привезли с собой весь двор, мадам. — Ему не нужно было даже оборачиваться, чтобы увидеть все глазами. Он чувствовал их запахи, а в ушах у него звучала их болтовня. — А Рафаэля ты тоже прихватила за компанию? В наморднике, надеюсь? Пусть он нарисует фреску для нашей спальни. «Торжество вампира над проклятым художником».

Рене нахмурилась с деланной серьезностью, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— Субиза загрыз дикий кабан. Какая жестокость!

— Значит, ты обо всем догадалась. Грязная свинья получила то, чего заслуживала. И совесть меня не мучает, так и знай. Что касается твоего маляра…

Девушка ласково погладила Майкла по щеке.

— Он тебе и в подметки не годится. Я знала это еще до того, как вернулась во Францию, Я люблю тебя, Мишель. Ты должен был приехать за мной. Я так ждала тебя. И звала тебя все время. Ты не слышал меня?

— И слышал, и хотел приехать, но… Господь свидетель, я люблю тебя больше жизни, но вспомни — тогда, на корабле, ты говорила разумные вещи. Ты заслуживаешь мужа, который даст тебе детей и не станет пить твою кровь.

— Ты бы хотел стать таким мужем, если бы смог?

— А как ты думаешь, мартышка?

Девушка радостно улыбнулась.

— У меня есть для тебя лекарство. Лекарство! Выслушай меня внимательно.

Рене ласково пробежалась пальцами по груди Майкла и положила подбородок на скрещенные руки.

— Лето в Ирландии, зима в Бретани, осень в Шартре, а весна — при дворе в Англии. Позвольте узнать, нравится ли подобный распорядок вашей светлости?

Майкл смотрел в открытое окно, за которым сияла полная луна, и рука его ласкала обнаженное бедро девушки.

— Я не желаю быть вампиром.

— Но у тебя есть сомнения. Или я ошибаюсь?

— Не все Гесперы уничтожены. Кардинал солгал тебе. Одного из них держат в подземной темнице в Риме. Конт Эмилиано, родной сын моего покойного покровителя. Он пребывает в заточении вот уже триста лет.

Рене подняла голову.

— Конт Эмилиано?

Майкл взглянул на нее.

— Ты слыхала о нем.

— Да. Ну и что?

— Представляешь, каково это — провести триста лет в крошечной камере под землей, без одежды, без воздуха? Мне говорили, что он сошел с ума. Но мне кажется, что он изо всех сил старается сохранить рассудок. — Майкл устало прикрыл глаза. — Иногда я слышу, как он рычит и стонет в том жутком аду, призывая спасителя.

Девушка содрогнулась.

— Быть может, тебе это только кажется.

— Нет, не кажется. Хотя какая, к черту, разница? Перед смертью мой покойный лорд попросил меня освободить его сына. Если мы отправимся в Неаполь — а я полагаю, что нам придется выкрасть кровь этого святого, поскольку твой кардинал не отдаст ее добровольно, — когда я должен буду освободить Эмилиано: до, после… или никогда? Сила Меча будет утрачена навсегда. Но ко мне вернется способность зачать ребенка. Я хочу сделать это для тебя.

— Майкл, если ты освободишь этого могущественного Геспера… Триста лет под землей — достаточный срок для того, чтобы воспылать чувством мести. Так что тебе все равно придется убить его.

— Смерть станет для него благословением по сравнению с жизнью в вечном кошмаре.

— Мой милый супруг и повелитель… — Рене поцеловала его. — Твоя доброта повергает меня в смирение.

— Рене! — Майкл убрал волосы с лица девушки. — Ты вернулась ко мне. Отныне моя жизнь принадлежит тебе.

— Я приму твой выбор, каким бы он ни был. — Она покрутила на пальце тяжелое золотое кольцо — Майкл надел его на палец Рене во время тихой и скромной службы в церкви. — Мы обручены, и будем вместе и в горе, и в радости.

Он перекатился на нее.

— Подумай об этом, моя мудрая богиня, пока я буду молиться у твоего алтаря…