Королевская кровь. Книга 10. Часть 1 [СИ]

— Об этом я и говорил, — сказал он, когда принцесса поднялась на нетвердых ногах. — Сейчас я не услышал лорха. В следующий раз я не замечу отряд наемников. Алина. Вы меня поняли?

— Да, — проговорила она глухо. — Да.

ГЛАВА 7

Десятое апреля, вторая половина дня, Зеленое Крыло, Майло Тандаджи

Ее величеству Василине, не успевшей прийти в себя после закрытия портала и покушения, пришлось сразу погружаться в дела. Принц-консорт, тащивший на себе управление страной во время отсутствия супруги, ввел ее в курс дела по основным вопросам, и теперь с самого утра шли совещания. С кабинетом министров во главе с Минкеном, с военными. Известно было, что ее величеству уже позвонили венценосные коллеги, чтобы выразить свою радость от ее возвращения и заодно обсудить срочные вопросы.

После обеда королева собирала совещание по проблемам безопасности, и Тандаджи, вернувшись с допроса Львовского, спешно просматривал бумаги и готовил отчет, раскрывая вопросы, которые ее величество обязательно задаст.

Так… информация о действиях агентов в тылу врага… О жизни городов на захваченных землях… катастрофическое распространение нежити… Сведения об успешных совместных действиях бермонтских и рудложских подразделений на Севере и участии в боях короля Демьяна… пусть на совещании с военными уже осветили этот вопрос, отдельно раскрыть не помешает. И добавить информацию от командира личной гвардии королевы Полины о ее состоянии… хорошие новости, срок бодрствования резко увеличился. Даже если сестры уже созванивались, не будет лишним.

Что там дальше? Сведения о гибели Кембритча.

Тидусс хмуро потер переносицу.

— Как ты умудрился так нелепо погибнуть? — пробормотал он. — Ты всегда выбирался из передряг, удачливый сукин сын…

Раздраженно постучав ручкой по бумаге и сделав серию резких вдохов через нос, чтобы вернуть концентрацию, Майло продолжил делать пометки.

…Донесение капитана Осокина о состоянии принцессы Марины, ныне герцогини Дармоншир, ибо неизвестно, удалось ли королеве поговорить и с этой сестрой… Жива, здорова, если не считать недомоганий, связанных с ее положением, сильно подавлена.

…И основное — расследование вчерашнего покушения, про которое мало что можно сказать, кроме того, что Тандаджи уже рассказал Байдеку. Ибо задержанный из-за ментальных блоков смог ответить на крайне ограниченное количество вопросов.

Не удалось узнать ни каким образом были скопированы допуски под щиты, ни где находятся заговорщики, ни какие у них планы. Зато выяснилось не столь важное — что санитарка, под личиной которой Львовский проникал в лазарет, жива и находится в области, в частном доме под охраной.

— Мы не чудовища, чтобы вы ни думали, — покривившись, выдал темный в ответ на недоумение тидусса. — Любая крайняя мера должна быть обоснована. Необходимости в смерти девушки не было.

Туда уже была выслана группа захвата, но на прорыв Тандаджи не рассчитывал — по словам Львовского, охранники были мелкими сошками, которые о делах нанимателя ничего не знали.

Обожженный, регенерирующий на глазах заговорщик говорил неохотно, но все же говорил. В основном о том, что ради возвращения Жреца должны были погибнуть правители, удерживающие Туру в равновесии, и раз за разом повторял, что ни в коем случае нельзя закрывать порталы, пока бог не вернется.

— Разве ему не должно хватить и одного перехода? — уточнял Тандаджи невозмутимо.

— Мы не знаем, через какой он войдет, — напряженно объяснял Львовский. — Вдруг закрытие придется как раз на тот момент, когда он будет в портале?

— Тогда почему он уже не вернулся, если вы утверждаете, что он сдвинулся с места? Разве расстояния для высших существ — помеха?

— Не знаю, — снова кривился темный. — Возможно, что-то ему мешает… может, боги Лортаха, или он чего-то ждет…

У Тандаджи от всех этих божественных дел ныл затылок. Он был человеком приземленным и верил, что боги сами способны разобраться в своих делах, а людям остается разбираться в своих, и не терпел преступников, прикрывающихся великой идеей. На его месте должен был быть Игорь — он со своим религиозным опытом больше бы проникся, понял и, возможно, смог бы получить дополнительные сведения. Но у Стрелковского было полно своей работы, и с записью допроса он собирался ознакомиться позже. И, если понадобится, пообщаться с задержанным.

Львовский говорил, часто замолкая из-за блоков, — а Тандаджи задавал вопросы, смотрел на реакцию, слушал и думал, что в голове задержанного содержится огромное количество нужной, просто необходимейшей информации, но ее не вытащить. Ни убеждением, ни пытками, и даже искусство правильно сформулировать вопрос, чтобы получить ответ методом исключения, поможет мало. Даже если, к примеру, перечислить названия пиков Северных гор, чтобы по молчанию понять, в котором находится убежище, — темный может попросту специально промолчать, прикрывшись ментальным щитом от распознавания, а даже если скажет правду, поди обследуй сотни квадратных километров у подножия горы…