Королевская кровь. Книга 4

Этот общий смех разбил гигантское напряжение, в котором сотрудники пребывали последние дни, еще больше сблизил людей и драконов и словно дал им всем новые силы. День, когда в Теранови должен был прибыть Нории, приближался неумолимо.

Она намеренно не думала о Нории иначе как об участнике межгосударственной встречи. Но мысли, назойливые, сумбурные, пробивались сквозь ее запрет, и опять она спасалась работой. И твердила себе — я подумаю об этом через два месяца. Он дал мне время. Сейчас я связана помолвкой. Пройдет беда у Полины, обязательно пройдет, и будет легче. Проведу встречу — ведь нельзя подвести Василину. Начну уделять больше времени Каролинке. Вот решится все — и подумаю. Потом. Потому что сейчас я не могу решить, чего хочу и что правильно.

Но даже ее стальной воли не хватало, чтобы наглухо запереть воспоминания о пребывании в Песках. Болезненные, горько-сладкие. Непонятно, чего в них было больше — злости или тоски, сердечной дрожи или холода.

Нории она оценила. С ним она могла быть той, кем была глубоко внутри: резкой, гневливой, страстной, могла быть и слабой без унижения — и все это, противоречащее всему ее воспитанию, пугало ее больше всего.

Пугало ее и то, что она четко чувствовала — он равен ей, а в чем-то даже сильнее. Мудрее. Опытнее. От такого мужчины легко впасть в зависимость, а быть зависимой она не могла себе позволить. Этот калейдоскоп эмоций изматывал ее, и она все больше сковывала себя, все больше леденела, пока не перестала чувствовать вообще хоть что-то. Себя обманывать было трудно — она очень ждала встречи. И очень боялась дрогнуть.

Василина прибыла с утра в пятницу, в сопровождении мужа, премьера Минкена, министров и придворных. Жители Теранови встретили королеву ликованием — уж очень полюбилась она им на свадьбе, и Василина щедро дарила собравшимся у телепорта людям свои улыбки и внимание. И только в кабинете Ангелины, когда чиновники удалились осматривать дипслужбу, Мариан — проверять охрану, а сестры остались наедине и им принесли кофе, вздохнула нервно.

— Я все время впадаю в ужас, когда выхожу на люди, — призналась королева. — А уж перед этой встречей совершенно изнервничалась. Расскажи мне, какой он? Чего ждать? Похож на Энтери?

Ангелина задумалась. Василина уже успела сделать несколько глотков кофе, когда старшая сестра заговорила:

— Внешне они похожи, но Нории выше и мощнее. Он внушает уважение. И доверие. В нем совсем нет восточной хитрости, хотя он очень умен и внимателен. Людей видит насквозь, — Ани улыбнулась под внимательным взглядом сестры и выровняла тон. — Он сильнее и жестче, чем Энтери, но жестокости нет совершенно. Умеет настаивать на своем… но, — голос ее дрогнул, — и признавать свои ошибки тоже. Очень любит Пески и чувствует за свою страну ответственность. Ты ему точно понравишься, Василина. Чего ты переживаешь? Ты способна очаровать кого угодно, неужели ты еще сомневаешься в этом?

— Каждый раз сомневаюсь, — грустно сказала королева. — Нет во мне твоей уверенности.

«Знала бы ты, что сейчас и во мне ее нет», — подумала Ани. А вслух сказала:

— Обязательно появится, милая. Допивай кофе. У нас полчаса, пора встречать гостей.

Казалось, у телепорта собрался весь город — река людей окружала не только площадку портала, но и текла по улице, доходя до площади, где опять выставляли угощение. Повсюду царила атмосфера праздника. Ошалевшие от счастья туристы непрерывно щелкали фотоаппаратами, соревнуясь в скорости фотографирования с журналистами, собравшимися изо всех краев мира. Делегация Рудлога, стоящая за ограждениями площадки, старательно принимала самый дружелюбный и величественный вид.

Драконы вышли из телепорта в точно назначенное время и, услышав дружный рев тысяч людей, остановились в изумлении. Их ослепляли вспышками, каждого выходящего приветствовали криками, граждане усиленно размахивали флагами, и Ани невольно посочувствовала гостям — такое удивление было на их лицах. Она вглядывалась в каждого выходящего на площадку телепорта. Четери. Энтери. Ветери. Еще драконы. Простые люди, которых она запомнила еще по дворцу.

Нории появился последним — высокий, одетый в праздничные одежды, расшитые золотом. Белый шарван — больше всего похож на длинный пиджак до колен с воротником-стойкой и пуговицами только у ворота, узкие синие брюки, высокие сапоги. Остановился, улыбнулся в ответ на приветствия народа. Провел взглядом по встречающим, остановился на ней, на Ангелине, чуть склонил голову набок — и она по привычке выпрямилась, зажалась — и увидела как едва заметно он усмехается ее протесту.

Василина уже ждала его рядом с Марианом у лестницы, ведущей с площадки. И когда красноволосый Владыка спустился в сопровождении своих людей, в наступившей тишине уверенно произнесла слова приветствия.

— Мы рады видеть тебя, брат мой, — мягко сказала королева и протянула руку. — Нам давно пора встретиться.

Нории улыбнулся в ответ, взял тонкую ладонь владычицы Рудлога в свою и некоторое время разглядывал маленькую королеву, склонив голову. И ответил своим рокочущим голосом: