Королевская кровь. Книга 5

— Нет, — пробурчал Ирвин, — я все равно почувствую. Я на этом специализируюсь, ваша светлость. Я даже после смерти некоторое время могу уловить остаточные вибрации проклятия. Возможно, какой-нибудь недоучка и не увидит, но не я. Что касается невезения… Скажу вам честно, но рассчитываю, что это останется между нами.

— Обязательно, — пообещал Люк.

Маг вздохнул.

— Девяносто девять процентов того, что считают сглазом, действием проклятия, наговора — простая человеческая глупость. И особенности характера, в том числе и семейного. Женщина жалуется, мол, прокляли, замуж выйти не могу, как и мать моя, как и бабушка. На иную и без разбирательства глянешь — сразу понятно, почему замуж не берут. А иногда чуть копнешь — а там в семье такой характер, что у бабушки, что у потомков, что даже растения не выживают, куда там мужику. Или, например, муж загулял. Жена бежит ко мне — приворот, снимите!!! А чуть мои ребята копнут — так муж этот половину Лаунвайта уже осеменил. Диагноз — не приворот, а обыкновенная распущенность.

— Так на вас и сыщики работают? — понимающе спросил Дармоншир. Андерис ответил ему спокойным взглядом.

— А как же, ваша светлость. Мое время дорого, и если в обращении все очевидно, зачем мне напрягаться?

Люк задумчиво покрутил в руках неизвестно как оказавшуюся там сигарету. На автомате достал во время разговора, видимо.

— А как же проклятые предметы? — спросил он. — Я слышал много баек. В королевском музее, например, лежит алмаз Терхи, который якобы приносит владельцам смерть.

Маг поморщился.

— Тоже большая часть — вранье, ваша светлость. Сами понимаете, там, где деньги, где такие знаменитые камни, много желающих их себе прибрать. Вот и случаются с владельцами неожиданности.

— Но бывает и по-иному, да?

— Да, — неохотно согласился Ирвин. — Но проклятия на вещи — сложная работа. У каждого из таких мастеров, — слово это он произнес с презрением, — свои секреты и способы маскировки. В отдел магконтроля попасть не хочется, а денег хочется. Вот и стараются умельцы. Какие-то предметы начинают работать только при контакте с телом того, кому хотят причинить вред, а остальное время находятся в спящем режиме. И обнаружить такой предмет очень сложно. Какие-то активируются через много лет, чтобы никто не связал вещь и несчастье. Много секретов, ваша светлость. Да что там говорить, — досадливо махнул маг рукой, — иногда какая-нибудь бабушка-самоучка такого наворотит от вдохновения, чистым самопалом, что и не раскрутишь. Проклятия вообще тонкая вещь, ваша светлость. Я скажу, бывает так, что на одного человека накладывается заклятье, которое активируется вторым человеком, и именно этому второму приносит несчастье.

Люк напряженно думал, сопоставлял.

— Господин Ирвин, — спросил он. — А можно ли, например, внушить человеку склонность к саморазрушению?

Маг тоже задумался.

— Это уже сфера менталистов, и сильных менталистов, ваша светлость. Чисто теоретически можно внушить мысли о суициде. Или подавить инстинкт самосохранения. Но, повторюсь, это нужно обладать очень большой силой.

«И это никак не объясняет лопнувшее колесо или падение в ванной», — подумал Люк мрачно.

— Понятно, — он поднялся. — Спасибо вам за потраченное время, господин Андерис. Надеюсь, в моем отношении политика конфиденциальности тоже будет соблюдена.

— Конечно, — твердо пообещал маг. — А что касается времени — вы его достаточно щедро оплатили, ваша светлость.

Кофейник пустел, а Люк все просматривал листы со своими пометками, вспоминал, пытаясь вычленить неучтенную деталь. Что-то, что натолкнет его на след злоумышленника.

Итак. Во всех рассказах проскальзывает одна общая черта — смерти происходили как нелепейшие несчастные случаи. И в большинстве своем перед гибелью люди переживали череду неудач и происшествий.

Но при этом самый напрашивающийся вывод — о наведенном проклятии — отметается тем, что графиню Таммингтон проверял опытный специалист. Да и вряд ли служба Розенфорда не обратила на это внимания и не пригласила бы мага для проверки погибших.

Остается предположить, что все это простые совпадения («Конечно», — ехидно прозвучал в голове голос Тандаджи). Или что есть какой-то надежный способ маскировки проклятия.

Люк хмыкнул. Вряд ли на внутреннюю безопасность работают слабые маги. И возникни такое подозрение у следователей, то его бы не отмели, пока не проверили бы досконально.

А может, его и не отмели? И ты, Кембритч, пришел сейчас к тому, что давным-давно известно Розенфорду.

Но ведь дела закрыты. Если о проклятьях известно — то почему закрыты? Не покрывает ли милейший глава службы безопасности преступников? Не участвует ли он сам в зачистке возможных претендентов на престол с какой-то неведомой целью?

Так, Люк, стоп.

Дармоншир с тоской повернулся к графину с коньяком и все же встал, плеснул себе немного в бокал. И выпил.

Ты пришел к тому, с чего начинал. Сделай Розенфорд хотя бы шаг в сторону от преданности короне, и похожий на унылую собаку Инландер выпотрошил бы его мозги, не меняя выражения лица.

Люк раздраженно поставил пустой бокал на стол. Подумал и налил себе еще.