Королевская кровь. Книга третья

Он довез гостью до дома — Люджина все еще спала, и ее мать, как-то вдруг посерев и постарев, без слов села на стул у кровати, на котором лежало какое-то вязание, погладила дочь по голове с темным ежиком отрастающих волос. Полковник, снова почувствовав неловкость, извинился тихо, сказал, что ему нужно на работу, что горничная покажет и подготовленную комнату, и завтрак принесет — и вообще, чувствуйте себя свободно — и уехал.

Капитан Дробжек проснулась только через четыре часа. За это время ее мама успела и позавтракать, и разобрать сумки с гостинцами, и обойти дом и сад — экономка предложила показать, а она и не подумала отказываться. И все хмурилась и качала головой, размышляя о чем-то своем, печальном. И только больше помрачнела, когда сопровождающая поделилась с гордостью тем, что ее хозяин теперь имеет графский титул и свое большое имение, куда они вскорости обязательно поедут.

Горничная принесла обед на двоих в комнату Люджины и удалилась тактично, чтобы не мешать разговору. А разговор был тяжелый.

— Возвращалась бы ты домой, — говорила Анежка Витановна, глядя, как дочь ест суп, прислонившись к спинке кровати. — Изведешься ведь вся. Там лес, воздух чистый, мужики нормальные, а не как этот… жизнью побитый.

— Мам, ты же знаешь, — спокойно отозвалась капитан, — не поеду.

— Дура ты, Люджинка, — вздохнула старшая Дробжек, — да я такая же была. Уж как не верила, что твой отец меня, за мою любовь только в ответ не полюбит. А нет, не случилось. Он знает?

— Догадывается, скорее всего, — сдержанно ответила дочка.

— И что? — грустно спросила Анежка Витановна, подперев щеку кулаком.

— Ничего, — коротко сообщила Люджина, отправляя в рот очередную ложку.

— И если так и будет ничего?

— Мам, — с укоризной попросила капитан, — ну не мучай ты меня. Для меня чудо, что я вообще с ним работаю. Вот, — усмехнулась невесело, — в дом свой меня привел. Дай мне хотя бы надеяться.

Мать сумрачно покачала головой, поглядела на вязание. Уже угадывался будущий свитер — спинка была связана полностью, грудь наполовину.

— Ему вяжешь?

— Да, мам. Пальцы надо разрабатывать, почему бы и нет?

Анежка Витановна снова вздохнула тяжело.

— Обидит он тебя, дочка, боюсь я за тебя. Как ты по Лесовине носилась после переворота, все его выискивала… эх, девка, девка. Я все надеялась, что ты познакомишься ближе и поймешь, что не твой он человек.

— Мой, — ответила Люджина твердо. — Сколько позволит, столько буду рядом, мам. И я говорила, я точно его тогда на патрулировании в машине видела. Хотела найти, укрытие предложить… Ты не переживай, я же сама вижу, что не нужна ему. Думаешь, буду навязываться? И ему будет неловко, и мне. Ему вообще никто не нужен, мам. Закрытый он, никого в душу не пускает. Вроде и шутит иногда, а взгляд тяжелый, пустой.

— Горюшко ты мое, — расстроилась старшая Дробжек. — Дурное, вон какая вымахала, а все о принцах мечтаешь.

Капитан фыркнула, засмеялась.

— Он не принц, он граф, мам.

— Да какая разница, — махнула рукой ее родительница. — Ладно, ты ешь, набирайся сил. А я тебе пока узор один покажу — вроде ничего сложного, а получается душевно красиво.

Полковник Стрелковский, посетив утреннее совещание, прошедшее на редкость мирно, ушел к себе в кабинет и снова начал просматривать дела заговорщиков. Понятно было, что рассказали под воздействием штатных менталистов все, что знали — за исключением информации о таинственном Романе Соболевском, который засветился и в деле малолетних демонят и которому так некстати снесли голову. И по иронии судьбы, убийца лидера заговора был тем, кто мог бы пролить свет на его личность — и на данный момент был не в состоянии это сделать.

Он поколебался, но все-таки набрал телефон терапевтического отделения королевского лазарета.

— Стрелковский, Управление, — представился он, — подскажите, лорд Тротт еще проходит лечение? Да, да. Хм. Спасибо. Не выписывайте пока, я буду через десять минут. Нужно поговорить.

Через указанное время он уже стучался в палату к инляндцу. Тот сидел на койке, натягивал ботинки, и вид у него был крайне недовольный.

— Профессор, — без предисловий обратился к нему Игорь Иванович, и тот, недоуменно вскинув брови, поморщился, словно говоря «Ну а вам-то что еще нужно?». — Я не займу у вас много времени. Требуется ваша консультация.

— Слушаю вас, — нелюбезно ответил Тротт. Но ботинки оставил в покое.

— Дело в том, что у нас проблема. Есть порядка пятнадцати человек, на которых стоит блок подобный тому, что вы снимали недавно. И двое Темных, которые не могут дать необходимую информацию из-за такого же запрета.

— Я сейчас не способен к чтению, — раздраженно пояснил инляндец очевидное.

— Я это знаю, — невозмутимо сказал Игорь. — Но, быть может, вы можете посоветовать адекватного менталиста, имеющего понятие о государственной тайне и равного вам по силе?