Чет дернул пальцами, но мгновенно собрался и остановил уже начинающий наливаться в руке тяжестью клинок — первым и пугающим желанием было снести этому человеку голову. Что же с ним творится, что искушения вновь стали поднимать голову? Есть грань, которая отделяет воина от палача, и не было еще случая, чтобы ему хотелось наказывать смертью.
Тидусс словно понял его мысли, потому что чуть вытянулся, напрягся. Но не отступил, продолжил сдержанно, не отводя взгляд. Короткими фразами, с паузами.
— Я рад, что все закончилось благополучно. Я ждал вас, чтобы решить это недоразумение и извиниться. Мы не хотели ей зла. Перестраховались на случай, если вы не вернете ее высочество.
Чет молчал, оценивая говорившего. Собран, насторожен. За дверью еще несколько вооруженных человек, готовых защищать начальника. Они ему, конечно, не стали бы помехой, если бы он сорвался. Ну и не будет же он докладывать, что возвращать упрямую Рудлог никто не собирался. Что она сама выбила это возвращение своей неукротимостью.
— Ты взял в заложницы мою женщину, — наконец, произнес дракон и пугающе улыбнулся. — Это недостойно мужчины.
— Похищать женщин — достойно мужчины? — ровно поинтересовался тидусс. Не стал лебезить и оправдываться, хоть и не боец — скорее, похож на Ветери. Такой же хитрец. — Это моя работа — обеспечить возвращение ее высочества. Женщина за женщину, господин Четери. Мы в своем праве. Но я готов дать вам ту компенсацию, которую вы затребуете и которая в моей власти.
Чет покачал головой, хотя его собеседник действительно был прав. И будь задет кто-то другой, не его Света, он мог бы быть беспристрастным и справедливым.
— У нас принцесса была дорогой гостьей. Ей не причиняли вреда. А Светлана здесь, в лазарете. Что ты с ней сделал?
— Ничего, — сухо ответил Тандаджи, повернулся к койке, наблюдая за магами. — Мы допрашивали ее. Очень корректно, — дополнил он, уловив полыхнувший яростью взгляд дракона. — Вели наблюдение. И однажды узнали, что она не просыпается. Я сам в недоумении. Поэтому и пригласил специалиста посмотреть на нее, — он кивнул на Макса, так и не открывшего глаза.
— Ты знал, что она ждет ребенка?
— Узнал, когда она уже заснула, — сдержанно пояснил тидусс.
— Если бы знал, и если бы она не спала — все равно бы задержал ее?
— Да, — сказал Тандаджи и стойко выдержал презрительный прищур собеседника. — Я еще раз приношу свои извинения. Но вы не оставили нам выбора.
— Выбор всегда есть, — отрезал Четери жестко. — У нас тот, кто навредил женщине, карается смертью.
— Вот только не надо смертей, — вкрадчиво, как кошка, очень по-женски попросила Виктория от постели спящей. — Все же разрешилось.
Чет снисходительно улыбнулся ей, как маленькой, и она ответила ослепительной улыбкой. Красива, да. Знает это и пользуется этим. Перевел взгляд на Светлану, снова почувствовал ее слабое тепло, уловил трепещущее сияние новой жизни под белым одеялом и как-то вдруг расслабился, размяк.
— Я заберу ее в Пески, — сказал он спокойно. Начальник разведуправления покосился на него со сдержанным удивлением.
— Помилуйте, куда вы ее заберете? Если ее сейчас не сумеют разбудить, ей понадобятся постоянное питание и уход, а я понимаю, что там у вас нет ни больниц, ни персонала, ни нужного оборудования. Без капельниц она умрет во сне. Тем более, что здесь ее родители, вряд ли они обрадуются, если вы унесете их дочь без их ведома.
Макс открыл глаза, его немного повело в сторону, будто он на мгновение потерял ориентацию. Оглянулся на дракона, сжал зубы, словно стыдясь своей слабости.
— Не отзывается, — сказал он. — Здесь нужны другие практики. Единственное, что могу сказать — она не страдает. Ей хорошо.
— Я предлагал вам компенсацию, — с нажимом произнес тидусс, снова обращая на себя внимание. — Пусть остается здесь, пока не получится ее разбудить. Даю слово, что вы сможете забрать ее в любой момент. Вы можете остановиться во дворце, я гарантирую вам безопасность.
— Я и так могу забрать ее в любой момент, — чуть насмешливо отозвался Четери, и Тандаджи поморщился едва заметно, но ничего не ответил.
Мастер Клинков думал, что делать дальше. Тидусс опять прав. А ему нужно понять, как вытащить Свету из воды. Маль-Серена или Йелловинь?
— Я буду прилетать, — повелительно произнес он, — скажи людям, чтобы не боялись и пускали меня. За разрушения я заплачу золотом, это моя вина. За Свету отвечаешь головой, тидусс. Она должна жить.
— Она и так будет жить, господин Четери, — с едва заметной иронией высказался Тандаджи, и они некоторое время напряженно смотрели друг на друга.
«Я бы мог убить тебя, за то, что ты сделал».
«Можете. Но я не раскаиваюсь и сделал бы это снова».
— Господин Тандаджи, — сухо позвал Тротт, прерывая их противостояние, — я сегодня вам уже ничем не смогу помочь. Истощился. Завтра, во второй половине дня, ждите. Я доделаю, раз у нас с вами договор. Но впредь, — добавил он ледяным тоном, — я рассчитываю, что вы будете предупреждать меня о возможных подобных эксцессах. Иначе я исключу вас из списка своих контактов.