Королевская невеста

– Я поняла вас, добрый эсс. Но я должна подумать… Вот что, здесь неподалёку есть старый домик егеря. Там ночевали лесорубы, и наверняка есть дрова и какие-то продукты. И никто не придёт, не волнуйтесь, и близко не подойдут. В ближайшее время точно.

– Почему это? – Гантер подозрительно прищурился.

– Потому что люди верят, что неподалёку живёт фея, её боятся беспокоить зимой, перед Новогодьем уж точно. Все, кто как-то связан с лесом, верят в неё. Если вы не боитесь феи, то можете считать себя в безопасности. А вы, конечно, не боитесь. Я всегда хожу тут зимой и бываю в той сторожке, и всё хорошо.

– Хорошо, поехали, – согласился Гантер. – Но помни, милая…

– Я помню, помню, – заверила Азельма.

Она готова была поклясться, что разбойник смутился, услышав про фею, но старался выглядеть браво.

Гантер связал Валя и запихнул на козлы, а его коня привязал к задку кареты. Сам он сел рядом с юношей и взял вожжи. Азельма поехала впереди.

До егерского домика они добрались быстро. Егеря, отец и два неженатых сына, съехали отсюда давно, ещё при жизни барона. Старый егерь сломал ногу в зимнем лесу и потом нёс околесицу, уверяя, что это на него рассердилась здешняя фея, которую он обидел случайно и исключительно по невинной глупости, и в лес он больше не ногой. Многие поверили, некоторые резонно замечали, что настолько пьяному человеку могла бы явиться не только фея, но и демоны всех мастей одновременно…

Барон отнёсся с пониманием, и с тех пор его егеря жили в деревне, а домик использовался сначала как охотничий, потом – как придётся.  Эконом из Калани приглядывал, считая лесную усадьбу баронским имуществом, и даже пару раз обновлял замки, и выдавал ключ кому следует. А ещё некоторые и не спрашивались…

Азельма пролезла в дыру в заборе и открыла ворота, впуская карету. Валь на козлах нахохлился и ни на кого не смотрел. Гантер, напротив, зорко поглядывал по сторонам. Ключ от входной двери нашёлся на своём месте, в щели над притолокой.

– Заходите, добрый эсс, – Азельма распахнула дверь, Гантер внес того, второго, что до сих пор находился в глубине кареты, не раздевая положил на лежанку в углу.

– Тут холодно, как в могиле, – проворчал он.

– Странно, что вас это удивляет, – не удержалась девушка. – Но мы поправим дело, если сейчас затопим печь.

– Это мой господин, он знатный человек. Он щедро отблагодарит вас обоих, девушка. И тебя и твоего братца. И не смотри так, мы ничего ужасного не сделали. Я – кучер его светлости, а другие слуги… у нас небольшие сложности, девушка. И ничего больше не спрашивай.

– Я поняла, – сказала Азельма.

– Что ты поняла?! – вскинулся он.

– Что вы кучер его светлости. Дрова под стеной, за домом, соблаговолите принести?

– Эй, ты… – он повернулся к связанному Валю, махнул рукой и отправился за дровами.

Валь молчал, присев у стены. Азельма нагнулась над больным, сунула ему под голову набитую сеном подушечку и стала расстегивать куртку из овчины – простую, потёртую, в деревне такие носят. Под курткой обнаружился стеганый шёлковый колет до бёдер и тонкая полотняная рубашка с кружевом на вороте. Правильно, сказано же – его светлость.

Грудь его светлости была туго перетянута повязкой, сквозь которую проступила кровь.

– Эй, ты, девка! А ну-ка отойди от него! – проорал Гантер, с грохотом бросая на пол кучу дров.

– Тише, кучер, – Азельма посмотрела на него через плечо. – Если хотите помощи, не кричите и не пугайте меня до смерти. Я же должна взглянуть, что за болезнь у вашего лорда?

Такое с ней иногда бывало в лесу – накатывало приятное чувство свободы, уверенности и желание быть нахальной. В городе, в замке – никогда…

– Затопите печь, будьте так добры, – сказала она. – И развяжите Валя, пусть он помогает.

– Что ещё прикажете, миледи? – заискрил глазами кучер.

– Я бы на вашем месте занялась лошадьми, не то уморите их. Хорошо, я сама затоплю печь. Спасибо за дрова.

– Потом пойдёшь и обиходишь лошадей.

– Нет. Я не кучер и не конюх.

Взглянув на раненого, она вздрогнула, вдруг встретившись с взглядом, поражающим яркой голубизной – так же, как поразила её утром синева глаз короля. И – вот это да, – он улыбнулся. Раненый улыбнулся.

– Успокойся, Ган, – сказал он чуть хрипло. – Не серди нашу спасительницу. Заплати мальчику и пусть поможет тебе с лошадьми. А она пусть останется. Как тебя зовут, девушка?

– М-м… Азельма. Мое имя Азельма, милорд.

– Моё имя Найрин. Ты иди, Ган, – он теперь смотрел на кучера. – Нам нельзя потерять лошадей.

Кучер подчинился.

– Пошли, – он взял за плечо Валя, и оба вышли.

Азельма занялась печкой. Где лежит огниво, она знала – в ящике под столом среди других мелочей. Огонь разгорелся легко – кучер молодец, дрова принёс сухие, из середины поленницы. Согреть воды…

Она взяла ведро и направилась к выходу.

– Куда ты? – окликнул раненый, – вернись!

– Я за водой, колодец сразу за домом, – любезно пояснила девушка. – Вы бы не волновались, милорд. Я обещаю, что не убегу. И Валя не брошу, вы же понимаете.

– Хорошо, я верю.

– Да и ваш кучер вряд ли меня упустит, милорд.