Королевская охота

Сделав несколько шагов, он заметил одного из двух часовых, сидевшего, прислонясь к дереву. Сначала он было принял все меры предосторожности вплоть до того, что положил руку на взведенный курок. Присмотревшись, заметил однако, что Биско (это был именно он) пребывает в полной неподвижности. Вскоре стало ясно, что сей храбрый сторож последовал примеру своего предводителя.

Поблагодарив Бога, что ему не пришлось стрелять в Биско, Эктор наконец встал на ноги и побежал через лес к дороге.

ГЛАВА 8. ОРЕСТ И ПИЛАД

Пройдя шагов пятьсот по направлению к Карпантра, Эктор увидел, что его настигает карета. Он повернул и бросился навстречу, прося остановиться. Однако кучер, не ожидавший встретиться на дороге с вооруженным человеком, принялся отчаянно настегивать лошадей.

Но лошади задергались на месте, вставая на дыбы и кидаясь то вправо, то влево. В результате карета вполне могла опрокинуться.

Между тем Эктор не переставал кричать, а кучер — хлестать. Когда же бедняга увидел вооруженного незнакомца возле самой кареты, он вручил свою душу Господу и выпустил кнут из рук.

Все это разбудило господина, дремавшего внутри кареты. Он высунулся и стал всматриваться в происходящее. То же проделала и маленькая девочка, с той лишь разницей, что ей пришлось вскарабкаться на подушки, чтобы что-то увидеть.

Эктор воспользовался тем, что кучер успокоился, а лошади остановились, и подошел к дверце. Сняв шляпу и раскланявшись, он произнес:

— Милостивый государь, остерегитесь ехать дальше. Там, на краю леса, вы встретите шайку разбойников, могущих доставить вам неприятности.

Сидящий в карете господин осмотрел с ног до головы Эктора, выхватил из сумки пистолет и просунул его сквозь приоткрытую дверцу кареты наружу.

— По-моему, — произнес он, — вам чересчур хорошо известны лица, о которых вы говорите, так что если вы сделаете ещё шаг, я буду стрелять.

Эктор было хотел рассердиться, но тут вспомнил, что на нем одежда принятого им ещё недавно ремесла, ружье за плечами, за поясом полно пистолетов и кинжалов, не говоря об охотничьем ноже, висевшем сбоку.

— Сударь, — ответил он, краснея, — я вовсе не тот, за кого вы меня принимаете. Позднее вы в этом убедитесь. Вот мое оружие: если я вас обманываю, можете меня застрелить.

Он стал снимать оружие с себя и передавать его дворянину, с изумлением наблюдавшему за ним.

— Садитесь в карету, сударь, — предложил тот. — Если вы меня обманываете, Бог вас покарает. Я же не стану оскорблять вас своим подозрением.

Лакей открыл дверцу, и Эктор сел в карету.

— Поворачивай! — крикнул хозяин кучеру, и карета покатила назад быстрее, чем ехала вперед.

В карете находились трое: дворянин, похоже, лет пятидесяти, девочка лет восьми — десяти и её старая няня. Карету сопровождали два лакея, вооруженные мушкетами и шпагами. По их весьма встревоженному виду можно было заключить, что они вряд ли оказали бы сопротивление.

Эктор вкратце рассказал, как оказался в обществе разбойников. Вскоре они прибыли в замок.

Рассыпавшись в извинениях, повинившись в ошибочных подозрениях, дворянин представился:

— Я мсье де Блетарен. Если чем могу быть полезен, прошу располагать мною и моими близкими.

Эктор в свою очередь представился и все отправились ужинать.

Бывают в жизни обстоятельства, когда между людьми наступает близость уже через несколько минут после знакомства. Мало того, что Эктору было предложено остаться переночевать, их беседа с де Блетареном приняла сразу доверительный характер. Эктор не скрыл от него подробности, заставившие его бежать из дому. Со своей стороны, де Блетарен рассказал ему о своем участии в смутах во время Регентства, что привело к его преследованию как нежелательного для властей субъекта. И де Блетарен не скрыл своего желания покинуть Прованс.

— Не будь у меня дочери, — добавил он, — я бы уже поступил на службу к какому-нибудь иностранному властителю, где мог бы погибнуть от руки, скажем, турок. Но ради дочери приходится беречь себя.

Маленькая же девочка, в свою очередь, почувствовала привязанность к новому знакомому: она приносила ему цветы и плоды из сада, улыбалась, когда он говорил, и развлекала его своей чистосердечной болтовней.

Расстались Эктор с де Блетареном как сын с отцом, давно не видевшие друг друга.

Проснувшись наутро, Эктор, естественно, испытал блаженство свободы, давно уже им позабытое. И как ни удерживал его хозяин, он, как строптивый конь, почуявший волю, едва дождался полудня, так рвалась его душа к цели путешествия, которая была совсем близка.

— Помните, — говорил ему де Блетарен, — мой дом всегда к вашим услугам, и если что-то случится, то…

Но Эктор, красневший от предлагаемых услуг, прервал его эффектным жестом: одну руку он положил на эфес шпаги, другой указал на небо. Мсье де Блетарен понял и улыбнулся.

— Идите, — сказал он, — и да будет с вами милость Божия. Мне же хотелось предложить вам что-нибудь в память о нашей встрече.

— Вы можете оказать мне любезность, — отвечал Эктор, — которую ничто не изгладит из моей памяти. Надеюсь, она принесет мне счастье.