Королевская охота

— Но и это еще не все… — Конан прервал свою речь, продолжая смотреть на графа испепеляющим взглядом. — Тебе кажется, будто киммерийцы не способны хотя бы иногда пошевелить мозгами. Но это не совсем так. Раскопать твои гнусные делишки было не так уж и сложно, если постараться как следует. Спасибо Митре, у нас это получилось. Ты думаешь, я не знаю заклинания?

— К-к-какого заклинания? — даже заикнулся от неожиданности Этельстейн.

— А ведь ты попался, гусиный помет! — торжествующе провозгласил король. — Давай, проверим, действует ли оно! Брегант, а ну-ка помоги мне, — Конан с улыбкой повернулся к генералу. — Ты уже носил этот перстень, он не угрожает тебе.

— Нет! — граф непроизвольно дернулся в руках гвардейцев, но тщетно: в Черных Драконах служили дюжие парни.

— Пустите! — извивался Этельстейн. — Меня оклеветали подлые враги! Я ни в чем не виноват!

— Ну, так уж и не виноват! — рассмеялся киммериец. — Чего же ты боишься тогда, падаль? Человечек, которого по твоему приказу зарезали в «Луне и яичнице», успел кое-что нам рассказать.

— Что же? — спросил Этельстейн, все еще надеявшийся, что варвар просто хочет поймать его на слове.

— Еще раз себя выдал, даже не спросил что это за человечек в «Луне и яичнице». — почти ласково отметил Конан. — Твое хваленое хладнокровие сейчас изменило тебе, граф. Ты делаешь ошибки, одну за другой, ублюдок! Так вот слушай. Он рассказал, что надо прикоснуться камнем к человеку и произнести несколько слов… — варвар сделал паузу, наслаждаясь смятением Этельстейна.

В зале было так тихо, что за окном слышен был разговор слуг, убиравших двор.

— Он сказал… — продолжил киммериец, — а, может быть, ты сам нам поведаешь? — обратился он к Этельстейну. — В последний раз спрашиваю!

— Не знаю я ничего, — приосанился граф, все еще надеясь на спасение, — и даже не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ну, как хочешь, червь! — презрительно бросил Конан. — Действуй, Брегант! Отомсти этому мерзавцу за сына!

— Чья сила, того и действие! — провозгласил генерал, прикоснувшись перстнем к графу, тщетно пытавшемуся отпрянуть.

Вопль Этельстейна слился с единым возгласом удивления всех, наблюдавших за действом, и тут же синее пламя охватило графа.

Гвардейцы от неожиданности выпустили заговорщика, и он рухнул на пол прямо перед тронным возвышением, корчась от боли. Огонь пожирал его на глазах изумленных придворных, все стояли в молчаливом оцепенении, и только вой графа и треск пламени были слышны в тронном зале. В несколько мгновений все было кончено, и лишь кучка пепла осталась на месте, где совсем недавно находился всесильный нобиль.

— Вот так, — король обвел взглядом зал, — будет с каждым, кто осмелится покуситься на законную власть короля.

Почтительное молчание было ему ответом, лишь граф Просперо не удержался и воскликнул, с досадой хлопнув себя по коленям:

— Хорошенький подарочек преподнесла мне Эриона! Неужели она, мой король, тоже входила в число заговорщиков? Вот уж не ожидал!

— Твоей вины здесь нет, Просперо, — успокоил его киммериец. — И ее, как мне думается, тоже. Вряд ли твоя дама знала, какую страшную силу таит в себе фиолетовый камень. Все, что произошло с перстнем после его кражи из дома Бреганта, дело случая. Но об этом мы еще поговорим после. Паймор! Эй, Паймор, ты что, оглох, бездельник?

Опомнившийся дворецкий, до того стоявший с разинутым от удивления ртом, сделал знак церемониймейстеру, который невозмутимо ждал приказа.

Раздался удар золотого посоха, и зычный голос провозгласил:

— Королевский прием окончен!

— Все таки ты поспешил, мой король, — осмелился заметить Паллантид. — Мы нарочно медлили с предъявлением подозрений к Этельстейну, чтобы его не спугнуть, а теперь вот… Вздернули бы молодчика под потолок, и он живо рассказал бы нам об остальных заговорщиках. Мало ли, остался кто из них…

Он остановился на полуслове. Сквозь распахнутое окно донеслись слова солдатской песни:

И зачем грустить о том,

Что вдали остался дом?

Ведь кругом полно красавиц.

Так не стой с открытым ртом!

Хей-хо, гей-хо-хо,

Так не стой с открытым ртом!

Киммериец подошел к окну и выглянул наружу. Пара десятков человек, одетых в мундиры Черных Драконов, маршировали под командой кривоногого сотника, во все глотки горланя задиристую песню.

Это был походный марш гвардейцев, и начинался он с того, что неплохо бы взять с собой в поход женушек, однако постепенно, куплет за куплетом, приводящий солдат к несколько иному решению.

— Новобранцы! — Паллантид тоже подошел к окну. — Сколько солдат мы потеряли в битве с собаками из Офира и Кофа! И все-таки мы разгромили их наголову. У меня до сих пор стоит перед глазами, как ты одним ударом снес голову мерзавцу Страбонусу. Ничего, ребята, я вижу, бравые. Малер быстро сделает из них хороших солдат.