Королевская постель

– Мастер зовет тебя, – крикнул он, задыхаясь.

– Я и еду, Ред. Отчего такая спешка? – спросил Дикон, пристраивая седло. – Солнце едва всходило. – Мне кажется, что я не опаздываю.

– Не в Казначейство. Он не там тебя ждет. В Вестминстере.

– В Вестминстере?

– Да. Он пришел ко мне, как только встал, чтобы я поспешил предупредить тебя. Мастер Вертье хочет тебя видеть!

– Мастер Вертье?!

Дикон замер, одна нога в стремени, вторая – застыла в воздухе. Танзи, которая вышла проводить его, остановилась, как вкопанная.

– Да, Дикон. Я не знаю, что это может означать, – сказал Ред, переводя дыхание. – Единственное, что я могу тебе сказать, это то, что наш мастер надел свой лучший камзол, тот самый, в котором он был на нашем экзамене, и что он хочет, чтобы ты встретил его около дома братьев Вертье, возле аббатства.

– О, Дикон, тебе не кажется, что речь может идти о какой-то важной работе? – практичная Танзи схватила поводья Мопси и намотала их на крюк. – Пожалуйста, вернись и переоденься поскорее. Я только вчера отгладила твой камзол. И, Ред, – крикнула она через плечо, – если хочешь пива – в пивоварне есть холодное!

– Если ты сядешь со мной, Мопси домчит нас обоих до Вестминстера, – предложил Дикон, вернувшись и с нетерпением ожидая, когда Танзи перестанет колдовать над его внешностью и отпустит его.

– Если мастер Вертье хочет тебя видеть, я буду молиться за твою удачу, – с гордостью прошептала Танзи, поправляя его ремень.

Он обнял ее и поцеловал.

– Да, молись, – ответил он с нетерпением. – И когда я вернусь домой, может быть, у меня будет, чем порадовать тебя.

Она попыталась задержать его на мгновение.

– И у меня тоже будут для тебя радостные новости, – прошептала она.

Но он уже убежал и не слышал ее слов. Вскочив на лошадь, он помчался навстречу новым событиям, которые уже полностью завладели его душой.

Глава 22

Дикон мчался во весь опор вдоль реки в сторону Вестминстера, стараясь побороть волнение, вызванное и любопытством, и верховой ездой. Ссадив с лошади Реда Лакина и расспросив дворцовую стражу, он наконец увидел дом, в котором жил королевский архитектор, и лошадь своего учителя, привязанную неподалеку. Несколько окон выходили на реку, и Дикон сгорал от нетерпения увидеть поскорее интерьер этого прекрасного жилища. Слуга пропустил его, поскольку было известно, что его ждут, и открыл перед ним дверь гостиной, в которой беседовали трое мужчин. Они были так поглощены разговором, что прошло несколько минут прежде, чем они заметили Дикона, стоявшего у двери с кепкой в руке.

У него было достаточно времени, чтобы рассмотреть красивую комнату и тех, кто в ней находился. Сам Роберт Вертье сидел возле длинного стола, на котором были разложены строительные чертежи и листы бумаги, испещренные цифрами и производившие впечатление солидных отчетов. Казалось, что мастер Роберт заметно постарел с тех пор, как Дикон видел его в последний раз. Однако, не исключено, что такое впечатление создавалось благодаря присутствию его брата Уильяма, который стоял позади него. Уильям был более молодой копией Роберта, впрочем, Дикон не мог не подумать и о том, что Роберт просто болен.

Орланд Дэйл стоял по другую сторону стола, рассматривая чертежи один за другим; было совершенно очевидно, что он и взволнован, и заинтересован происходящим. Его пригласили посмотреть и оценить эти чертежи, и он не мог не восхищаться высоким качеством работы. Оторвав взгляд от бумаг и увидев Дикона, он улыбнулся, стараясь подбодрить своего ученика.

– Друзья мои, это Ричард Брум, за которым вы просили меня послать, – объяснил он своим собеседникам. – Вы говорили мне, что помните его, господин Роберт?

– Разумеется, я помню и его, и его прекрасную работу, – «Положение во гроб», – дружелюбно ответил господин Вертье, жестом приглашая Дикона подойти поближе к столу, заваленному листами пергамента, и присоединиться к ним. – Я послал за вами, молодой человек, потому что был потрясен не только вашим мастерством, но и преданностью делу. Подмастерье, который прекращает работу только с наступлением темноты, должен больше заботиться о ее совершенстве, чем о выгоде, которую она сулит. Только человек, в котором горит огонь творчества, способен забыть и про время, и про голод.

– Мой брат собирает небольшую группу единомышленников для выполнения очень важной работы, – пояснил более деловой господин Уильям.

– Особенно тех мастеров, которые работают инструментами, а не языком, – добавил Дэйл, знающий по длительному общению, как умеет работать его бывший ученик. – И, как я уже говорил вам прежде, я не намерен стоять у вас на пути.

По правилам, принятым в гильдии, после того, как Дикон на экзамене подтвердил свое мастерство, мастер Дэйл уже не мог препятствовать ему принять то или иное предложение, к тому же ему было известно, что Дикон надеется продвинуться с помощью братьев Вертье. Однако юноше было свойственно испытывать чувство признательности, и Дэйлу это тоже было известно.