Королевская сага

Начало раскопок планировалось на середину июля. Но не подготовка базы экспедиции и организация быта вызвали меня так рано на Терский берег. Нельзя жить только прошлым, как нельзя жить в прошлом. Любой стиль, в том числе и ретро, не более как декорация. Распутывание загадок прошлого увлекательно и интересно, но необходимостью оно становится только тогда, когда ты занимаешься настоящим. Прошлое края, история жизни предков тех людей, вместе с которыми я жил, разговаривал, поднимал сети на тоне, ломал голову над экономическими проблемами, перспективами хозяйства и быта, очень часто помогали понять процессы, на первый взгляд необъяснимые даже для самих этих людей.

От лета к лету, от сезона к сезону я проникал как бы в самую ткань здешней жизни, исследуя ее изнутри и в то же время со стороны. Перед моим мысленным взором один за другим спадали обманчивые покровы простоты и экзотики, романтик" и приземленности. Я начинал понимать образ мышления этих людей, их каждодневную Жизнь, подспудное, им самим не всегда ясные желания и стремления, определяемые консерватизмом быта, который вырос из опыта предшествующих поколений.

Огромный созидательный труд восьми с лишним веков по освоению этого драгоценного, хотя и сурового края, богатого рыбой, поделочным камнем, чистыми реками, оленьими пастбищами, грибами и ягодами, где можно вести экологически сбалансированное хозяйство, благодаря которому здесь утвердилась жизнь, забывался.

Это тревожило, мучило, заставляло ломать голову куда больше, чем над загадками Биармии. Но эти же проблемы побуждали копаться в летописях, анализировать саги, вглядываться в россыпи кварцевых орудий на развеянных приморских дюнах, потому что путь к настоящему, как я уже сказал, обычно проходит через прошлое. Там его истоки. Начав с очевидного, со среза сегодняшнего дня, я, как ныряльщик, опускался на разные глубины прошлого, и каждое такое погружение позволяло увидеть еще какой-нибудь неизвестный ракурс взаимоотношений человека со здешней природой. Черепки, древние шлаки, наконечники поворотных гарпунов древних морских охотников, сезонные стойбища неолитических охотников и рыболовов, кочевавших за стадами диких оленей, - все это позволяло понемногу догадываться об экологических истоках бедствия, увидеть причины социальных изменений в нарушении экологических и экономических законов.

Чтобы помочь краю, надо было привлечь к нему внимание. Показать его богатства - природу, людей, - показать трудности, переживаемые рыболовецкими колхозами и поморскими селами в целом, истоки этих трудностей и резервы, которые только ждут, чтобы человек повернулся к ним лицом и начал их использовать. Радиопередачи, очерки, статьи, кинофильмы, рассказывающие о людях края, его хозяйстве, работе, достопримечательностях, красотах природы и ее богатствах, - все это оказывалось нужным, все должно было сыграть свою роль в продуманном, научно обоснованном обновлении края, как те же раскопки пялицкого кургана.

На этот раз предстояло отснять несколько сюжетов - о водопадах Терского берега, его порожистых реках, на которых в будущем должны были встать небольшие рыборазводные заводы и маленькие электростанции, решающие проблему энергообеспечения края; о рыбаках и оленеводах, их нелегкой работе, от которой зависела вся жизнь здешних сел… И режиссера, и оператора я хорошо знал по прежней совместной работе, поэтому мы легко договорились, что в случае удачи с курганом они же отснимут сенсационные кадры о раскопках первого на Белом море древнескандинавского погребения.

Терский берег встретил нас солнцем, лишь на краткое время приспускавшимся за горизонт, уже просыхающей, по-весеннему рыжей тундрой, на глазах расцветавшей розовым, синим, зеленым и желтым цветом. Он встретил яростным шумом рек на порогах, еще полных светлой талой водой из лесов, озер и бескрайних далеких болот. Первые ставные невода были уже выметаны в море. Уже успел отойти черный шипастый пинагор с розовой, плотной, как песок, мелкой икрой. И тяжелая. быстрая, словно бы литого серебра с чуть лиловатым отливом семга уже металась в лабиринте сетей, вскипала мгновенным выплеском на дне карбасов, а прорвавшись сквозь все заслоны, отстоявшись в опресненном устье реки, начинала свой бег через пороги и перекаты к родным нерестилищам в далеких речных верховьях…