Королевская шутиха

— Он мне подмигнул, — сказала я, прислоняясь спиной к каменному столбу и кутаясь в теплый плащ.

— Короля тоже видела?

— Его не было даже на обеде. Король плохо себя чувствует, и еду отнесли прямо в его покои. Сначала подали роскошный обед, словно король находится за столом, а потом что-то положили на тарелочку и понесли ему. Место короля занял отец сэра Роберта. Он выглядит как настоящий король, разве что на троне не сидит.

— Герцог тебя заметил?

— Мне показалось, он меня вообще не видел.

— Может, он уже забыл про тебя?

— Герцогу не надо смотреть, чтобы знать, кто где сидит и что делает. Он меня не забыл и никогда не забудет. Герцог из тех людей, которые ничего не забывают.

На Сретение герцог решил устроить маскарад, а потому все королевские шуты обязаны были нарядиться в особые костюмы и выучить свои роли. Открытие маскарада возлагалось на Уилла Соммерса. Он попал в шуты двадцать лет назад, когда ему было столько же, сколько мне сейчас. По замыслу герцога, Соммерс должен будет прочитать вступительное стихотворение, после чего выступят королевские певчие, а потом уже я. Мне тоже надлежало прочитать стихи, специально написанные к маскараду. К маскараду мне шили новый костюм из желтой ткани (цвет шутов). Мой прежний наряд оказался слишком тесен. Я ощущала себя странным двуполым существом. Бывало, я смотрелась в зеркало и видела в нем красивую незнакомую девушку. А на следующий день из зеркала на меня глядел плоский, неуклюжий мальчишка.

Распорядитель празднеств дал мне короткий меч и велел нам с Уиллом упражняться, поскольку где-то в середине маскарада был задуман наш шутовской поединок.

Мы нашли помещение для упражнений. У меня не было ни сноровки, ни желания. Мне вовсе не хотелось учиться тому, чем занимались мужчины. Одно дело — быть шутихой, и совсем другое — когда из тебя делают посмешище на потеху придворным. Пожалуй, только Уилл и смог уговорить меня, сломив мое упрямство. Он вел себя так, будто учил меня не фехтованию, а, скажем, греческому языку. Уилл не рассуждал, надо мне это или нет. Существовал навык, которым я должна была овладеть, и он хотел наилучшим образом научить меня этому навыку.

Он начал со стойки. Положив руки мне на плечи, он слегка распрямил их, после чего приподнял мой подбородок.

— Голову держи высоко, как принцесса, — посоветовал мне шут. — Ты когда-нибудь видела, чтобы принцесса Мария сутулилась, а принцесса Елизавета опускала голову? Понаблюдай за ними. Они — принцессы до мозга костей. Грациозные, как козы.

— Как козы? — переспросила я, безуспешно пытаясь поднять голову, не опуская при этом плеч.

Уилл Соммерс улыбался, глядя на мои отчаянные усилия.

— Да, как козы. Я бы сказал, как горные козы. То вверх, то вниз. То полноправные наследницы, то незаконнорожденные. Жизнь принцесс похожа на жизнь горных коз. А ты должна держаться, как принцесса, и прыгать, как коза.

— Я видела принцессу Елизавету, — сама не зная зачем, вдруг сказала я.

— Где ж это тебе посчастливилось?

— Несколько лет назад. Мне тогда и девяти не было. Отец привез меня в Лондон и поручил отнести книги лорду Сеймуру.

Уилл снова опустил свою мягкую руку мне на плечо.

— Чем меньше слов, тем легче жить, — посоветовал он.

Потом он вдруг хлопнул себя по лбу и озорно улыбнулся.

— Надо же! Советую женщине попридержать язычок! Ну, и дурак же я!

Наш урок продолжался. Уилл показал мне правильную стойку, объяснив, насколько важно во время поединка сохранять равновесие, для чего левую руку нужно держать на поясе. Затем я узнала, что должна определить, какая из моих ног является опорной. Опорную ногу нельзя было отрывать от пола, иначе я споткнусь и упаду. Уилл учил меня делать выпады и отступать. От настоящих выпадов мы перешли к ложным, существовавшим для обмана противника.

Через некоторое время Уилл потребовал, чтобы я нанесла ему удар. Я переминалась с ноги на ногу.

— А если я задену тебя мечом? — наконец спросила я.

— Тогда я вместо смертельной раны получу занозу, — усмехнулся шут. — Смелее, Ханна. Это же деревянный меч.

— Ну, что ж, защищайся, — нетвердо произнесла я и сделала выпад.

Уилл как-то ловко увернулся и вдруг оказался сбоку. Деревянное лезвие его меча упиралось мне в горло.

— В настоящем поединке это означало бы твою смерть, — сказал он. — Думаю, теперь ты станешь серьезнее относиться к нашей учебе.

Но я захихикала.

— Я же не мальчишка, чтобы увлекаться сражением. Давай попробуем еще раз.

На этот раз я была проворнее и сумела полоснуть мечом по краю его камзола.

— Великолепно, — прошептал Уилл. — Давай еще раз.

Мы упражнялись, пока мои удары не стали выглядеть правдоподобно. Потом Уилл начал учить меня отступать, уклоняясь в разные стороны. В углу лежал толстый коврик. Уилл его расстелил и показал, как надо кувыркаться, уходя от противника.

— Видишь, как все это смешно? — спросил он, усаживаясь по-турецки.

Сейчас он был похож на мальчишку, усевшегося почитать книгу.

— Не очень-то и смешно, — призналась я.

— Я все время забываю: ты ведь не столько шутиха, сколько блаженная, — вздохнул он. — Ты не воспринимаешь смешную сторону жизни.