Королевская страсть

– Ты, должно быть, та самая Клара, – сказал Джон, взяв меня за руку. На мгновение он застыл, как бы раздумывая, поцеловать или встряхнуть ее. В результате получилось неуклюжее и липкое рукопожатие. Джон, может, и удачлив, но он не произвел на меня впечатление.

– Белль рассказывала мне о тебе. Степень по социологии, не так ли?

– Верно. – Я хотела забрать руку, но не знала, как это сделать вежливо.

– Ты строишь из себя мать Терезу?

– А если я скажу «да»?

Мои слова прозвучали смело, и Белль с братом удивленно переглянулись. Я и сама удивилась. Быть такой уверенной, особенно в присутствии незнакомца, – на меня это не похоже. Но так было в университете. А сейчас у меня уже есть диплом и интересная работа. Я больше не та девушка. Я не могу. Я не позволю.

– Ты слишком хороша, чтобы быть монахиней, – сказал Джон. Его грудь немного приподнялась, когда он добавил: – Недавно я стал адвокатом.

– Как интересно, – сказала я, вытаскивая руку и оглядываясь по сторонам. – Извините, я, кажется, вижу…

Я побежала в толпу, прежде чем Белль успела произнести речь, которая, по ее замыслу, должна была скрепить наше с Джоном знакомство. Я почувствовала укол совести: мне действительно нужно поговорить с ней о моих дальнейших перспективах. Несмотря на блестящее образование Белль, ее семья сделала ставку на брак – весьма архаичный способ обрести положение в обществе. Возможно, она сопротивлялась, хотя казалась вполне счастливой. К тому же она понимала, что ее избранник (хотя это слово здесь меньше всего подходит) наверняка будет голубых кровей. Но я не могла и не хотела представлять себя замужней, особенно после Дэниела. Карьера казалась мне лучшим выбором. Безопасным, позволяющим раскрыться и гораздо менее сложным, чем брак.

Толпа меня поглотила, а Белль за мной не погналась. В холле я почувствовала, что мое сердце бьется как сумасшедшее. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы выровнять дыхание, и поправила простое черное платье, которое одолжила у Белль, несмотря на ее возражения, что оно «слишком мрачное». В моем собственном шкафу в основном были джинсы, джемпера и немного хороших костюмов. У нее – все по-другому. Чаще всего Белль напоминала кинозвезду. Значительная часть ее гардероба состояла из платьев, которые выглядели так, будто их украли у самой королевы-матери. Мне повезло найти среди них хотя бы одно, более-менее подходящее мне по возрасту, правда я подозревала, что оно было куплено для похорон.

Ноздри пощекотал экзотический пряный аромат. Странно было услышать его в душном старом здании, где запрещено курить даже в курительной комнате. Я огляделась и с некоторым опозданием поняла, что не одна здесь. Моя рука инстинктивно легла на грудь, когда я увидела его: прекрасного мужчину.

Он стоял у балконной двери в свободной позе, с тонкой сигаретой у скульптурных губ. Лицо было скрыто тенями, но все же я смогла различить сильные челюсти и намек на голубые глаза. Большего мне не нужно: я поняла, что он один из тех влиятельных людей, о которых говорила Белль. От него веяло богатством и… тестостероном, и мои ноги предательски пошли ему навстречу. Теперь я могла видеть его лучше и открыла еще одну замечательную особенность: он был очень, очень красив.

У него было лицо, при виде которого ангелы плачут от умиления, а боги начинают войну. Загорелая кожа намекала на далекие солнечные пляжи. Волосы оказались темными не потому, что он стоял в тени. Они и вправду были почти черными и находились в совершеннейшем беспорядке. В своем воображении я уже запустила в них руки. Да что там, на мгновение я представила, как прижимаюсь к нему всем телом.

Возьми себя в руки, приказала я себе. Так реагировать на незнакомца неправильно, даже если он не знает, что я думаю. Но судя по его соблазнительной улыбке, он, конечно, знал.

Вдруг улыбка исчезла, и глаза его сверкнули. От его прожигающего взгляда внутри у меня все сжалось. Мне следовало держать с ним дистанцию. Я чувствовала это.

Плюс ко всему он нахал: курение в этом клубе – это очевидное пренебрежение правилами. Или правами других людей.

– Я думаю, тебе не стоит здесь курить, – сказала я, почему-то обратившись к нему на «ты». Это прозвучало лихо, но мне хотелось уколоть его, потому что он смотрел на меня, как на предмет – как на игрушку, с которой можно позабавиться.

– Извиняюсь, – он снова улыбнулся; голос его звучал мягко и интеллигентно. – Ты хочешь сказать, что я веду себя неподобающим образом? – Он шагнул на балкон, и я поняла, что он сделал это, чтобы угодить мне. Такие вряд ли станут беспокоиться о нарушении каких-то правил.

Теперь я не видела его лица, но чувствовала, что он сверлит меня взглядом. Во мне все трепетало, мои чувства колебались между раздражением и возрастающим интересом.

– Я бы не хотела, чтобы у тебя были неприятности, – добавила я миролюбиво.

Он повернулся ко мне, его губы вздрогнули и изогнулись в насмешливой улыбке, обнажив ряд идеальных зубов.

– Мы оба не хотим этого. Ведь так?