Королевские клетки

Караван пошел дальше. Говорить Лилиан не хотелось. В голове вертелось. что поездка на телеге для аристократа как-то уж очень плотно связывалась с казнью. С другой стороны, не все же жили в Париже?.. А весь путь верхом — о, бедная ее спина. И не только.

Вдали, у пирсов послышался какой-то шум.

— Госпожа, пересядь пожалуйста в фургон.

— Что случилось?

— То, чего мы и ждали. За тобой охотились. Но сейчас это все не наша работа. Лейс Антрел там для этого и ждал.

— Но он же должен был присоединиться…

— Он бы и присоединился. Но, сама видишь.

Вдали лязгнул металл, кто-то кричал — явно там была какая-то заваруха. Фонари — которых там быть не должно.

— Но надо помочь!

— Нет. Мы будем следовать своим курсом, госпожа. Прости.

— Но там раненые!

— Они ранены за то, чтобы ты благополучно перебралась в более спокойные места. Не делай их жертву и работу бесполезной.

— А почему вы решили, что этим займется он?! — спрашивать этого совершенно не следовало, но Лилиан разозлилась и не подумала.

— Потому, что солдатам куда проще помогать ему, чем мне. Четыреста лет набегов не забываются за полгода.

О том, что Лейс сам настоял на этом опасном прикрытии снедаемый стыдом за своего предателя, Лейф не сказал. Каждый решает за себя, за что ему биться.

В фургоне Лилиан приготовили хорошее место, постелив на мешки овчину и сделав из них что-то вроде кресла. Девушки и женщины в фургоне усадили ее и караван тронулся дальше. Говорить Лилиан не хотелось, плакать было нельзя, так что она продолжила тоскливо думать о том, в какой ситуации оказалась.

Это не прошло незамеченным.

— Госпожа. Пастер Воплер, помнится, говорил, что уныние — тяжкий грех?

— Пастер Воплер — нехотя ответила Лиля. — Много чего говорил, и немало из того называл грехом. Помнится, он еще не рекомендовал мужчинам и женщинам сидеть на одной лавке. А то греховно появляются дети…

— А у мужа и жены — тоже греховно? Или вот если, скажем, не сидеть?

— Это ты при следующей встрече у него самого спроси. Даже представить механизм такого затрудняюсь. Я ж не пастер…и, слава Альдонаю Милостивому, не Воплер! — буркнула в ответ Лилиан.

— Ну-у-у… если подумать… — задумчиво протянула Гудмунд.

Против воли, Лилиан заинтересовалась. И, уже услышав совершенно неприличное и весьма подробное предположение, фыркнула под общий хохот и поняла, что ее команда просто напросто веселит ее. Потому, что с их точки зрения жизнь шла своим чередом — и не следовало терять предводительницу из-за мелких житейских затруднений.

Следовало признать — веселит небезуспешно.

— Хэй, малявка, ну-ка отдай палку!

Здоровенный чернобородый мужик с третьего от кормы весла протянул руку к ее пике. Мири не успела даже задуматься, как стукнула его тыльником под локоть. Здоровый — значит медленный, говаривал сержант. Так и оказалось.

— Ух, черт мор… ской! — от неожиданности и боли в локте вирманин аж плюхнулся назад на скамью.

— У тебя одна есть, а этой ты сначала пользоваться выучись! — на вирманском это прозвучало еще нахальнее, и как-то двусмысленно. Вообще-то она имела в виду весло, чего они?

Вокруг заржали.

— Что, Снорри, тяжелая палочка оказалась?

— Эй, Снорри, ты палки не перепутал, а? Ну ты в штанах глянь, там вроде у тебя что-то было…

Сам Снорри не обиделся, а заржал вместе со всеми.

— А ты бойкая, муха! Шагай на ют, ярл ждет.

Ее парни, тоже не отдав пик и кинжалов, устроились возле надстройки, ожидая ее.

"Собрался Малли в поход морской

Весло тяни, вирманин.

В дружине Малли сам он шестой…

Весло поднимай, вирманин…"

Скрипели уключины, плескалась вода под носом драккара и казалась густой, как кисель. Корабль под тяжелую и ритмичную песню гребцов шел вперед, оставляя рассвет слева и сзади. Миранда смотрела на уходящий берег, с рассыпающимися огоньками фонарей и факелов, которых там не должно было быть, и берег плыл у нее перед глазами. Мама осталась там. Этого же не могло быть, а она… Как же это, опять без мамы?

На плечо ей легла тяжелая, загрубевшая от весла и меча лапища Эрика.

— Вставай на румпель, графиня, да держи на мыс.

Миранда даже не сразу поняла, о чем это он, но лапища подтолкнула ее к отполированному сотнями часов и рук брусу, который уже держала пара здоровенных воинов. Она нерешительно взялась за брус — и ощутила, как он шевелится, тяжело обещая свернуть куда-то не туда и унести ее с собой. Подняла голову и увидела вдали Малый Черпак — еще плохо различимый в темноте мыс бухты. Нос драккара смотрел куда-то мимо него, в открытое море.

— Держи на палец в берег, там течение. Следи за ветром.

Мири толкнула тяжеленный брус, уперлась — и он сдвинулся. Корабль также тяжело начал поворот, небыстро меняя курс на гладкой утренней воде. Не сразу, не легко — но довернул.

— Верни назад. Держи прямо… Куда мы идем?

— На Малый Черпак…

— Хорошо, молодец. Как будет он справа по носу — забирай мористее. Пойдем на проливы. Давай, графиня, — похлопала ее по плечу лапища. — Следи за ветром, жди течения…

"Нашел наш Малли секиру себе