Королевские клетки

— Господа, офицеры, приказываю! По ротам выходы отменить, в секторах выдвинуть секреты, пропуска изъять. Полку — к скорому маршу на Малые Мельницы изготовиться. Выходим завтра с рассветом. Прошу к карте. Двигаться поротно, с оружием к бою и походу, разведке выделить по отделению на сопровождение. С собой — оружие, кухни с припасом на двое суток, лес и припас для укреплений. Обоз не ждать. Четвертая рота, два взвода в сопровождение обоза, его движение начать по готовности. Конным — верхами, патрульным порядком. На месте занять холмы к северу от деревни. Лагерь ставить боевой, начинать сразу — ротными силами. Квартирьерам переправу наводить на километр выше по течению…

Стило Джеррисона касалось карты, офицеры кивали и присматривались.

— Господа офицеры! — закончил командир полка, поставив всем начальные задачи. — Его Величество ожидает нашей службы.

— Слава!

— С Богом.

В тот вечер, как только офицеры все вдруг потянулись к шатру командира, Пайко Томмен посмотрел на лагерь, почесал нос и похромал к фургонам своей коллеги. Как обычно по вечерам, у фургона было сооружено три-четыре конструкции из трубок, банок, тряпок и медных чайников, булькающих на огне. В бутылки что-то разноцветное капало, тянуло резкими и странными запахами, осаждалось в белую (а кое-где и не белую) муть, а Графиня задумчиво прогуливалась вдоль конструкций и время от времени что-то подкручивала, подливала или помешивала. На почтительном расстоянии кружилось семь-восемь любопытных. Пару раз дело заканчивалось клубами разнообразно вонявшего дыма — так что ожидание, в принципе, окупалось. Тем более, что будучи как-то раз в хорошем расположении духа, Графиня отсыпала второй роте "кулечек искр" аж пяти разных цветов…

— Когда полетишь? — традиционно подколол он ее.

— Как ветер подует — так и полетим, седло примерь… — так же традиционно ответила она ему.

— Что варишь-то?

— Зелия и декокты, красные, синие и зеленые… Му-а-ха-ха. Ну, какая тебе разница? Еду раненым. Выдам, как готово будет.

— Все шутишь. Ты вот что, собирайся. Завтра большой марш, а вскорости, так мыслю, большой бой.

Лилиан опустила блокнот и взглянула на "людодера" уже серьезно.

— Почему?

— Потому. Так что сворачивай свои банки, да иди-ка спать.

— Надо бы к господину графу сходить…

— Не надо. Не отвлекай. Завтра вечером он нам сам все скажет, а до того — послушай совета, не ходи. Только огрызнется, да прогонит — будете потом еще дуться друг на друга.

— Ладно. Только вот что, давай-ка мы с тобой еще разик сортировку обсудим?..

— Ты на своих сержантов силы побереги. Я уже, конечно, не молод — но с пятого-то раза и до меня доходит. И банками у меня уже полфургона забито, так что хватит тебе уже суетиться. Пакуйся и спать ложись — поднимут рано, идти долго и быстро будем.

Лиля, уже имевшая представление о характере коллеги, настаивать не стала, а вернулась к своим банкам и трубкам. Ей все-таки не очень верилось — но все равно заготовки кончались, так что синтезы можно было и свернуть.

— Ингрид!

— Да, госпожа?

— А где парни?

— Я не знаю, госпожа. Их с середины дня нет… Только вот Ингвара и Эрика оставили.

Лиля почувствовала, как внутри растет какое-то смутное чувство беспокойства, как перед большим выступлением или сложным экзаменом. Платье вдруг стало тереть, а тело под ним чесаться, одновременно захотелось и пить, и лечь, и побежать куда-то.

Что-то приближалось.

Уже темнело, когда до них добежал Фрайгерсон.

— Госпожа лекарь, господин граф полковник Иртон распорядились завтра двойной комплект дров брать, и тяжелый груз по возможности оставлять на возах.

— Фрайги, куда мы идем?

— Не могу говорить, мадам лекарь.

— Вода там будет?

— Всенепременно.

Фрайги чуть не подпрыгивал на месте, несмотря на усталость. Его многозначительность мало говорила о подробностях, но они были и не так важны. В течение нескольких дней их ждал большой бой.

У Малых Мельниц

До нового места дошли, когда уже темнело. Поскольку тянулись они не быстро, то лагерь уже разворачивался — перед почти плоской вершиной большого холма, по которой уже щетинились колья. Не очень правильный четырехугольник лагеря опирался левым краем в заболоченный овраг, а правого им было не видно.

— Сюда давай! — на этот раз их поставили не очень далеко от края лагеря, но и не так уж близко.

— Всем есть и спать! — скомандовала Лиля и собралась пройтись осмотреться.

— Госпожа, не след тебе тут ходить. Поутру глянешь, ежели чего. — внутренний патруль "завернул" ее сразу же.

Ну и ладно. За время марша она как-то поуспокоилась и устала.

Подъема как такового не было, просто чуть свет лагерь забурлил. Противник пришел поздно вечером, и сейчас начал строиться.

Вечером, придя с Вольной Компанией на место, они встретились с разъездами и дозорами Иртона примерно там, где и ожидали. В паре стычек они выяснили, кого тут больше — и стали устраиваться. Особенно их не тревожили. Шут пришел в палатку к Толстому чуть рассвело — но тот уже не спал, а упершись в стол стоял над картой.

— Ну что, сиятельство, подтянулись твои благородные?