Королевские клетки

На самом деле, Лиле конечно было не так весело — но она скорее немного разозлилась, чем огорчилась. Весь "свет" теперь казался ей докучливым и бестолковым сборищем. В полку дел невпроворот, в Тарале — еще три раза по столько, в Иртоне вообще непонятно что, она не успела отчет дочитать… Но — надо, надо.

Она попыталась вспомнить, как собиралась на выпускной. Времена были нелегкие, денег не было — платье пришлось шить самим. Отец добыл где-то "отрез" искусственного шелка, и они с мамой в четыре руки сооружали что-то вроде фото из "китайского" альбома деда.

— А был ведь настоящий, китайский… — отец всю неделю ходил смурной, грыз себя за то, что у дочки платья нет.

— Ну, дорогой, был — да сплыл. Как ты помнишь, на свадьбу… Я не жалею.

Тогда она ждала этого выпускного, он был… как калитка, выход на дорогу в счастье. Хотя мальчики выглядели иногда глуповато, и столы — с шампанским — накрыли парты просто в школьном коридоре, А теперь Аля едет на Королевский Прием. Графиней. В шикарном платье, с драгоценностями ценой даже непонятно во сколько. И что? И ничего. Работать едем. Лучше бы на Лидархе — в зеленой амазонке, подлететь к крыльцу, спорхнуть изящно. Мотылек. М-дя.

— О чем задумались, сударыня? Признайтесь, я-то рассказал…

— Жалею немного, что не могу прибыть верхом на Лидархе. Давно его не видела, скучаю.

— Лидарх? Кто это?

— Конь… Мой аварский жеребец. Вы ревнуете?

— Отчего же? Понимаю. На Стобеде не особенно покатаешься — но я его люблю…

— Да, Стобед смешной.

— Кому как.

— Ваше Сиятельство, а кто ожидается на приеме?

— Точно не скажу, но…

А дальше Иртон перечислил около двухсот имен. На память. Кажется, это фамильное — стольких без напряжения перечислять.

— Встречались с ними?

— С некоторыми. Половину вообще не знаю.

— Маменька тоже не сочли нужным рассказать?

— При всем старании, не могу столько запоминать. Большинства на приемах Его Величества не видела.

— Эти приёмы для них были мелки… Или слишком камерны, куда свиту с собой не брали. Так что, готовьтесь. Презрением, за компанию со мной, вас обольют многие.

— А когда вы впервые попали на королевский прием?

— В шесть лет. На Малый охотничий. Очень боялся, что мне не дадут оружия…

— Дали?

— Кинжал — "скобочку", малый засапожный. Отец выдал вечером, я с ним даже спал… Никто особенно не обратил внимания, но я был горд. А Вы?

— На Королевский — по вызову Его Величества. С Мирандой. По-крайней мере, нам удалось двор удивить. Как я теперь подозреваю, скорее наглостью и богатством, нежели воспитанием.

— Миранда была на королевском приеме?!

— Разумеется. — Лиля посмотрела ему прямо в глаза. — Вы же не думаете, что я оставила бы её в Иртоне?

Джесс ее, кажется, не услышал.

— Это… облегчает дело. Может быть.

— Какое дело?

— Ей надо выходить замуж. Я скопил приличное приданое, но моя репутация…Я плохой отец, наверное. Теперь, надеюсь, у неё будет некоторый выбор.

Тему Миранды Лилиан педалировать не хотела. К сожалению, власть мужа над дочерью фактически не ограничивалась никем и ничем. Колеса поскрипывали, карета въехала в город.

— Поедем через город — времени не так много. Преимущества моего положения. — большинство дворян "завернули" в объезд.

— Коннетабля?

— Нет. Дворянина из "Двенадцати имен", мадам.

Помолчали.

— Я, наверное, должна была это знать?

— Откуда бы? Вас это ведь раньше не касалось. Кстати. Вы моим свитским ничего не давали?

— Какие-то… полуоборванцы приходили. Дала корон по пять — зря, наверное?

— По пять?! Впрочем, наверное вы были правы. Я их позабросил, деньги в основном на полк уходили.

Про баб своих забыл?! Стоп-стоп-стоп, ссориться нам рано.

Ворота дворцового парка были той границей, дальше которой каретам посторонних ездить не полагалось. Парадный вход начинался двумя большими лестницами. По которым блестящее общество и поднималось к распахнутым огромным дверям Большого зала.

Большая Лестница и Большой же зал обычно — во время, например, их первого приема — были закрыты, но теперь Большой зал был открыт. От платьев и драгоценностей рябило в глазах. Граф Иртон вышел из кареты, дверцу которой с поклоном открыли парадно одетые гвардейцы.

Коннетабль Его Величества, Его Сиятельство граф Иртон вышел, с достоинством развернулся и подал руку даме. Изумрудные огни вспыхнули на солнце, рассыпались искрами в мелких камнях и хрустале, отразились в медленной томной улыбке и огромных зеленых глазах. Её Светлость графиня Иртон вышла из кареты с достоинством опираясь на руку мужа. Графиня улыбалась всем — и никому.

— Ваше сиятельство!

— Слава Альдонаю, Тавер! Давай, пристраивайся. Надо сегодня все пройти. Чтобы там не было, иначе сожрут нас всех. Вот так вот, мадам, в графинях — нравится?

— Что-то Вы, Ваше Сиятельство, — сказала Лиля лучезарно улыбаясь. — Разговаривать изволите как командир наемников… А событие такого не предполагает.

— Мало во мне графа осталось, сударыня. Но вы в чем-то правы, мне следует в предлагаемых обстоятельствах проявить должную сдержанность и воспитание.