Королевские клетки

Пока расседлывали и протирали лошадей в небольшом, но чистом дворике — мимо них вроде как по делу проскользнуло минимум человек пятнадцать. Любопытно же! Старый барон — пожилой крепыш, очень похожий комплекцией на сержанта, только одетый подороже, на лестнице с левого угла появился вроде как без спешки, но тайком отдуваясь.

— Ваше Сиятельство, граф Иртон! Душевно рад, в нашем-то захолустье! Очень, очень ждал. В полк?

— Ваша Милость, барон Саверней! Рад видеть в добром здравии. В полк, конечно. Позвольте представить…

— Батюшки светы, ах я петух старый! Ваше Высочество, простите великодушно. Не признал! Барон Саверней, может…

— Ваша Милость, невозможно забыть — прием в честь дворян Его Величества. Мои извинения, что вашим гостеприимством так, без предупреждения.

Барон гордо подобрался.

— Нет нужды принцу предупреждать Савернеев, что нужна их служба или гостеприимство. Располагайте нами… А сейчас — прошу отдохнуть, откушать.

— Говорили, ждали меня, барон? Буду рад оказать услугу…

— Никаких разговоров быть сейчас, господа мои, не может — умыться с дороги, отдохнуть. Только, только так…

Барон буквально потащил их в господскую часть. Рик про себя порадовался, что барон не построил слуг и не устроил им торжественный вход с фанфарами. Наверное, просто немного стыдился невеликих размеров своего богатства.

Нельзя было назвать поведение барона особенно аристократичным, но и Ричарда, и Джеррисона, это скорее порадовало. Также, как и то что вместо фанфар и ливрей барон вложился в ремонт замка.

За торжественным — что выражалось в десятке факелов вместо четырех, как отметил Рик, глядя на стены — ужином в малом зале присутствовал хозяин, гости, сенешаль, местный священник. Больше — слава Альдонаю — барон собрать никого не успел.

К ужину подали молочного поросенка (гости же!), свежего пива, тушеной капусты — а на полу поменяли солому. Ричард принял эти старания с истинно королевской благодарностью на лице и в словах (и искренней благодарностью усталого путника в сердце). Джериссон вообще чувствовал себя как рыба в воде.

Прислуживали благородным гостям за столом два парня — тринадцати и четырнадцати лет. Ричарду не требовалось представление, чтобы узнать в них сыновей барона. После первых здравиц и уполовиненной свиньи, барон плавно перешел к сути просьбы.

— Вот, значит, мечтается мне сыновей моих воспитать как дворян и рыцарей. А известно же, что нежность родительская не может подвергнуть сыновей своих испытаниям тяжким, что в деле воинском необходимы. Могу ли просить, Ваше Сиятельство, принять сыновей моих оруженосцами?

— Любезный хозяин наш, большую честь оказываете мне! Был бы рад — но…

На лицах сыновей было прямо-таки написан ужас, что граф сейчас откажется — и все подвиги пройдут мимо них! Вот прямо все и навсегда!

— … могу только в полку их при себе держать. Дело не вполне рыцарское, но тяготы и лишения службы воинской — обещать могу в полной мере!

Барон неаристократически ухмыльнулся.

— Им на пользу. Как вспомню своего капитана, да треклятый его щит с шишаком… вот, однажды…

На веснушчатых лицах отразилась тоска, но поскольку Ричард слушал эти байки в первый раз — они его скорее позабавили.

— Ну что, оруженосцы? — обратился к счастливым парням Джериссон. — Собирайтесь. Завтра выступаем.

— Может… гхрм… послезавтра, Ваше Сиятельство? — обратился к ним барон. — Суд у нас завтра поутру, боюсь, не успею — а хоть бы попрощаться, да напутствие дать.

— Суд?.. — заинтересовался Ричард.

— Я ж сеньор, а дело-то… гадкое дело. Снасилил мельников сын девку из деревни, а теперь тащит в замуж, говорит — порченую беру из милости…Э, да что там!

— Снасильничал? Так дело-то Среднего Суда? Что это он смелый такой?

— Ненаследный я сеньор, я ж токо во втором колене дворянин! Только Низший суд у меня на этих землях, обычно и хватает! А коли коронного судью ждать будем, так мельник девку со свету сживет, она и так-то… Да и не предъявит она ему, а я ж не пострадавший! А тут он ее родню подговорил подать вроде как ущерб им нанесли! Ущерб! Горшки побили, али кобыла захромала!

Раскрасневшийся барон сбивался на привычный солдатский стиль, что лучше всего выдавало его отношение к происходящему.

— Вот оно что… — протянул Рик. — Ваша Милость, а позвольте и мне в суде поучаствовать? Может, подскажу что.

— Как Вашей Светлости угодно будет. Что угодно лучше эдакого позора, что законом же мельник барона надул!

Суд предполагалось провести в замковом дворе. Судейского помоста как такового не было, но туда вынесли стол, баронский трон, накрыли синей скатертью — получилось вполне торжественно. Для набившихся с утра на бесплатное развлечение крестьян поставили лавки, в некотором отдалении от них, ближе к судейскому месту, лавки Истца и Ответчика, а рядом со столом барона — и дворянскую скамью. На ней-то Ричард с Джериссоном сидели, старательно сохраняя аристократическую презрительную невозмутимость на лицах. Давалось им это с трудом — дело было и правда мерзкое.