Королевский долг

Было приятно хотя бы так участвовать в раздаче подарков. Казалось, что ты разделяешь радость королевских детей и других членов королевской семьи, которым эти подарки предназначены. Королева выбирала подарки в начале декабря, когда Питер Найт — владелец крупного магазина — приносил свои товары во дворец. В зале для аудиенций устанавливался длинный прилавок, на котором раскладывались игрушки, фарфор, сувениры, посуда, разные предметы для дома. Каждый вечер после ужина Ее Величество отправлялась за покупками. Она выбирала понравившуюся вещь, приклеивала на нее бумажку с надписью — для кого, и выставляла в коридор. Наша задача была забрать и упаковать. Мы с Полом Уайбрю сами выбирали бумагу и ленты и соревновались, кто завернет больше подарков. Каждый год было около сотни подарков, так что состязание было весьма азартным.

Однажды вечером, когда я сидел среди разноцветной упаковочной бумаги, ленточек и липкой ленты, ко мне в комнату заглянула королева. Было уже очень поздно.

— Тебе давно пора спать, Пол, — сказала она. — Ты и так уже много сделал.

На упаковку подарков уходило чуть не три недели, и мне не раз думалось, что в сутках слишком мало часов.

В комнатах королевы не было елки, так же как не было вообще ни единого рождественского украшения. Она не выставляла даже поздравительные открытки. Единственным, что говорило о наступающем Рождестве в Букингемском дворце, была огромная — шестнадцати футов высотой — елка, привозимая из Виндзора. Она ставилась в Мраморном зале, и до сих пор, если под Рождество заглянуть в сводчатые окна дворца, то вдали можно увидеть сияние гирлянд.

Упаковку, над которой мы с Полом так трудились, по традиции срывали с подарков в канун Рождества после чая. Это всегда происходило в Алой гостиной, где с обеих сторон мраморного камина висят огромные коронационные портреты короля Георга VI и королевы Елизаветы работы Джеральда Келли. Пышная елка ставилась в эркере, а рядом — длинный стол для подарков. Красные ленточки отделяли подарки для каждого гостя; в самом начале стола лежали подарки для королевы и герцога Эдинбургского, а в конце — для фрейлин и придворных. Мы как слуги, конечно, не видели того, что происходило в зале, зато нам были слышны радостные вскрики и лай собак. И все понимали, что Рождество пришло в Виндзорский замок. А внизу, в подвале, похожем больше на подземелье, где стены были такие толстые, что наружу не доносилось ни звука, веселились слуги, последние дни перед Рождеством работавшие до полуночи.

По всему Содружеству люди на Рождество включают телевизор, чтобы послушать речь королевы (в те времена речь записывали заранее — в середине декабря). И Виндзорский замок — не исключение. В три часа дня все члены королевской семьи собираются у телевизора в Дубовом зале, где стены отделаны толстыми деревянными панелями. Они размещаются на диванах, на стульях, некоторые стоят. Но королева стоит позади всех молча. К концу речи королевы обычно уже нет в зале. Она уходит в парк гулять с собаками. Ее Величество не любит привлекать к себе внимание.

Визиты глав иностранных государств приносили слугам не меньше беспокойства, чем Рождество. Я никогда не забуду визит в Виндзорский замок Рональда Рейгана. Королева доказала, что она может одернуть даже спецслужбы.

За неделю до приезда президента во дворе перед замком выстроились черные бронированные автомобили. Это были представители спецслужб, которые должны были удостовериться, что пребывание президента в замке во время его первого официального визита в Виндзор будет безопасным. Королева улыбнулась, глядя, с каким серьезным видом эти люди входят в замок. У нее самой не было такого количества охраны, и она не проверяла заранее места, куда собирается приехать. С одним из придворных она передала им следующее «Это мой замок, и если система безопасности тут подходит для меня, то она подойдет и для президента». Согласитесь, справедливое замечание.

Вертолет президента Рейгана приземлился во дворе замка 7 июня 1982 года. Меня и одного из пажей королевы назначили прислуживать президенту и его жене Нэнси. Их разместили в огромных апартаментах, занимавших весь первый этаж башни «Ланкастер», из окон которой открывался чудесный вид на прямую как стрела аллею в милю длиной.