Королевский дракон

— Ты ведь не хочешь, чтобы Хью… Что он хочет… ну, это… — Она говорила, теряя уверенность. Препятствие было слишком велико, чтобы его игнорировать. — Но ведь ты и Ивар тоже…

— Ивар мой молочный брат. Конечно, я люблю его. Но Ивар мальчик. Ты не заметила, какие у него чистые руки? Какую тонкую одежду он носит? Что он пахнет по-другому, чем мы? Какие у него голубые глаза? Иногда он даже нам улыбается. Но он слишком далек от таких людей, как мы.

Лиат ошеломило полупризнание Ханны, она не знала, что и как ответить.

— Но я-то этого не хотела. Не хотела, чтобы и он!..

Ханна вздохнула:

— Конечно, не хотела. Ты никогда ничего не хочешь. Ивар любит тебя, Лиат, но ты и этого не замечала. Надеюсь, ты никогда не полюбишь того, с кем не можешь быть… Ну да ладно. — К ней вернулся ее спокойный тон. — Что собираешься делать с книгой?

Со двора они услышали крик миссис Бирты:

— Ханна! Девочки, наговорились уже? Пора за работу.

Лиат крепче сжала книгу. Все, что осталось от отца… А возможно, это не все, что он ей оставил?

— Лиат, — сказала Ханна несколько раздраженно, — глупо нести ее в церковь, если не хочешь, конечно, чтобы Хью ее забрал.

Неохотно Лиат отдала обратно книгу и грязную тряпицу. Ей пришлось сжать руки и прикусить нижнюю губу, когда она смотрела, как Ханна заворачивает книгу и прячет в дыру под кормушкой… Она удержалась, чтобы не выхватить книгу. И девушки пошли обратно.

— Ханна, — мягко сказала Лиат, когда они пересекли двор, где Карл сгребал в кучу опавшие листья и сорванные вчерашним ночным ветром ветки. — Хью может быть обаятелен, я понимаю. Но ты бы никогда не захотела его, узнай поближе.

— В первую очередь ты моя подруга. Вот и все.

Госпожа Бирта встретила их в дверях.

— Поужинаешь с нами, Лиат? — Лицо трактирщицы покрылось копотью, она хозяйничала у очага.

— С радостью. Я скоро вернусь.

Лиат наконец ушла.

Прогулка обратно до церкви заняла немного времени. Мысли путались. Как могла Ханна так думать о ней и Хью? Отец всегда говорил, что нельзя давать никаких обещаний, пока твердо не будешь знать, что сможешь их сдержать. Она не любила Хью с тех самых пор, как его узнала. Со дня их знакомства прошло около года. Он всегда говорил, что окормляет паству и ходит по своим делам, но она инстинктивно чувствовала, что он вынюхал в деревне нечто, заставившее его присмотреться к отцу.

Хью разговаривал с отцом часто, но осторожно, а тому просто не хватало общения с другим образованным человеком. Отец так и не пришел в себя после смерти любимой Анны и никогда не мог позаботиться о себе. Два года в Андале они прожили хорошо, но одной страшной ночью все кончилось. Бедно и ненадежно протянули они следующие четыре года, и, хотя Лиат никогда не возражала против лишней работы, ей не хватало на жизнь. Или как иногда говорил отец, выпив лишнего: «Какой человек назовет себя господином, не имея свиты?»

В который раз она плакала. Нельзя было плакать тогда, когда мама умерла и они, побросав в мешки самое необходимое, покинули посреди ночи свой дом. Нельзя было плакать и сейчас.

В стойле Хью она увидела другую лошадь, маленькую серую кобылу. Ивар был на кухне.

— Лиат! — Он обнял ее. — От тебя пахнет, как в конюшне. — Он сказал это смеясь и отстранился, смущаясь тем, что позволил свободу в обращении с ней.

Помимо воли Лиат улыбнулась. Ивар был очень рад видеть ее. Она поцеловала его в щеку, и оба покраснели.

— Не ожидала увидеть тебя здесь, — быстро сказала она, чтобы скрыть неловкость.

Медленно и осторожно он засовывал в огонь полено.

— Я видел вчера, что Хью едет на север. Думал, застану тебя одну.

— Я одна. Ходила вот в таверну…

Он остался сидеть у очага и поднял на нее глаза. Пламя освещало рыжеватые волосы, подчеркивая бледность исхудавших щек. Он заговорил низким и серьезным голосом:

— Уезжай со мной. Сейчас. Сегодня. Ты не можешь здесь оставаться. Я знаю, он… — Ивар запнулся. — Он дурно обращается с тобой. Я никогда не любил его. Думает, что он выше моего отца, а на самом деле всего лишь бастард.

Вот оно. Бедный Ивар, всегда-то он пытался подстрелить лань, еще не взяв в руки лук.

— И куда мы поедем?

— Я слыхал, что через Фрилас проезжают «королевские драконы» с принцем во главе. Говорят о набегах эйка на северное побережье этим летом и весной. Епископ послала донесение королю о тревожных событиях в Шипс-Хеде.

— Ты в самом деле веришь, что «драконы» возьмут меня с собой? Ты дворянский сын и умеешь сражаться. Если твой отец попросит короля Генриха, тот примет тебя. Но я умею только то, чему научил меня отец. Самое большее — защитить себя во время путешествий. И у меня нет никого, кто бы рекомендовал меня. И еще, не знаю, зачем идти в «драконы», когда всем известно, что они участвуют в самых опасных сражениях и редко кто из них остается в живых, прослужив год.

Задетый ее словами, он залился краской:

— Пожалуй, постель этого монаха более комфортна.

— Замолчи! Как ты можешь?.. Я сплю со свиньями, а ты… — Неожиданно гнев ее вырвался наружу. Она дрожала от обиды.

Ивар побледнел еще больше, и веснушки выступили сильнее.