Королевский дуб

— Нет, — ответил он, — отходы с верховьев не содержат стронция, плутония и цезия. Возможно, именно цезий освещал воду. Он делает это. Я читал, что вода в ямах, где затапливаются радиоактивное топливо и центральные стержни с завода „Биг Сильвер", светится голубым. Отходы топят в воде, чтобы они смогли разложиться, энергия от использованного топлива и освещает воду.

Я безнадежно покачала головой:

— Тим Форд сделал анализы всей воды, которая может попадать с владений завода в реку и ручей. Он не обнаружил… как это называется? Цезия? Он не нашел плутония или стронция. Тим — самый лучший эксперт, какой только есть. Как я слышала, в стране нет никого, кто смог бы сделать анализы воды хоть немного лучше.

— Ты можешь снова вызвать его сюда?

Я посмотрела на Тома.

— Ты можешь устроить так, чтобы он приехал ко мне на Козий ручей, например, завтра или послезавтра, к вечеру? Если Форд приедет, я подпишу проклятое заявление Гарольда. Я скажу ему, что навсегда отхожу от дел. Я подпишу бумагу в тот же момент, как ты мне передашь, что Форд в пути. Можешь сказать Клэю, что я сделаю это.

Я молчала.

— Это касается лесов, Энди.

— Я попытаюсь, — медленно произнесла я. — Я сделаю все от меня зависящее. Я позвоню Форду сегодня вечером, как только доберусь домой. Я скажу Клэю…

— Не говори ему насчет инженера, просто скажи, что я подпишу бумагу и пообещаю, что из-за завода неприятностей не будет. Скажи ему только это.

— Том, что ты собираешься делать?

Он встал и отошел к противоположной стене камеры, где на аллею за тюрьмой выходило маленькое, высокое, зарешеченное окошко. Он стоял и смотрел в жаркую ночь.

— Энди, я прошу сделать это для меня, не задавая никаких вопросов. Никаких, — сказал он, не поворачиваясь. — Это последнее, о чем я тебя когда-либо попрошу. Если ты не можешь сделать это, скажи мне теперь же.

Я почувствовала, как вновь потекли теплые, надоедливые и ненавистные слезы.

— Я бы отдала что угодно, чтобы быть такой же уверенной, сосредоточенной и преданной, как ты, — мрачно заметила я. — Всю свою жизнь я была… непростой. Всегда смущенная, настороже, погрязшая в болоте фактов и вежливости и всех многочисленных сторон разных вещей. Я бы хотела, чтобы у меня была твоя… Тиш однажды назвала это „одержимостью одной идеей".

— „Вы мои особые покровители и покровители всех вновь обращенных, — медленно произнес Том голосом, каким он обычно цитировал, — …всех, кому предстоит совершить утомительное путешествие к истине, всех, кого запутали знания и предположения, всех, кто из-за вежливости делает себя соучастником вины, всех, кто находится в опасности из-за своих талантов".

Он повернулся ко мне и улыбнулся.

— „Ради Того, кто не отверг твой необычный дар, молись всегда за познавших, за уклонившихся, за слабых, — продолжал Том. — Пусть не будут они забыты у Трона Господня, когда сирые и убогие обретут царствие свое".

Я ничего не сказала, и его улыбка стала еще шире:

— Это отрывок из Ивлина Во.[104] „Молитва Хелен трем волхвам". Много лет тому назад я вычитал это в его биографии. Мне всегда нравились эти строки. Когда я встретил тебя, я вновь вспомнил „Молитву Хелен"…

Я закрыла лицо ладонями, но рыдания прорвались сквозь мои пальцы.

Том подошел к решетке, протянул через нее руку и коснулся моей обнаженной руки. Не схватил ее, а просто прикоснулся, легко и нежно, а затем убрал свою ладонь.

— Никогда в жизни я не хотел причинить тебе страдания, — произнес он.

Я встала, повернулась к двери и пошла по коридору.

— Я позвоню Тиму Форду, — проговорила я, пытаясь справиться со своим голосом. — Если он сможет приехать, я оставлю для тебя сообщение у дежурного. Я просто скажу: „Ваша встреча подтверждается" или что-нибудь в этом роде. Если он не сможет, я передам, что встреча отменена.

Я была уже почти у зеленой металлической двери, когда услышала слова Тома:

— Спасибо, Энди!

Он сказал это очень мягко и тихо.

Когда мы приехали обратно на Вимси-роуд, Хилари все еще спала, а Кэролайн Дэбни, пришедшая в себя и улыбающаяся так любезно, будто приглашала в свой собственный дом, поднялась с дивана, держа в руках мою, открытую, наверно, еще с колледжа, книгу „Тропик Рака".

— Всегда хотела прочесть это, но думала, что мне придется тайком поехать в Атланту в порнографический салон, чтобы купить эту книгу, — весело прощебетала она. — Господи, наверно, это далековато от пристойности.

В этот вечер я уже не чувствовала себя способной заниматься играми Кэролайн Дэбни — утонченным злым поклевыванием. Очевидно, Клэй понял это, потому что произнес:

— Ну, мы пожелаем вам спокойной ночи, мисс Энди, и отправимся дальше. Пойдем, Кэролайн, я оставил мотор включенным.

Он взял невестку под локоть, вывел из гостиной и помог сойти с крыльца раньше, чем она смогла удержать его или возмущенно захлопать ресницами.

У двери дома она повернулась и сказала: