Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках

Клиентелла являлась порождением эпохи Нового времени, придя на смену канувшему в Лету феодальному вассалитету. Самые знатные и влиятельные в королевстве аристократы — гранды — стремились обзаводиться собственной свитой из родовитых дворян, создавая себе опору для усиления влияния при дворе и в провинции. Так, губернаторы провинций вербовали в своё окружение провинциальных дворян, представляя их интересы в Париже, а столичная знать группировалась главным образом вокруг оппозиционных членов семьи короля. Изъявляя преданность своим патронам вплоть до участия в антиправительственных делах, члены клиентеллл в благодарность за службу требовали от них материальных благ и прочих милостей, в частности, выгодных назначений в армии, администрации или в штате двора. Одной из главных причин дворянского недовольства, по мнению французской исследовательницы А. Жуана, было как раз то, что клиенты одного из патронов, отстранённые вслед за ним от королевской милости, обладали потенциальной потребностью к мятежу с целью возвращения королевского внимания. Готовые бороться с несправедливостью политики короны, вернее с теми, кто её представляет, дворяне оказывали давление на своих патронов, чтобы заставить их возглавить оппозиционное движение. Боясь потерять свой авторитет среди клиентеллы, последние часто были просто вынуждены вступать в конфронтацию с короной, пытаясь различными способами принудить монарха пойти на уступки. Однако по мере усиления абсолютистских позиций королевской власти в 30-е гг. XVII в. на такой шаг решались только члены королевской семьи. Многие гранды не хотели повторять неудачный опыт восстаний эпохи регентства Марии Медичи (1610–1617 гг.) и рисковать своим положением. Лишённые всякой политической власти, они мирились с существующим режимом в обмен на поток привилегий и милостей — губернаторств, почётных синекур при дворе и командных постов в армии.

Дворянские партии — клиентеллы — не были организациями с чёткой дисциплиной, уставом и правилами функционирования. Обязательства клиентов своим патронам были весьма расплывчаты и каждая из придворных партий часто формировалась спонтанно. Окружение грандов без конца менялось как вследствие королевских репрессий, так и по волеизъявлению отдельных лиц, искавших более выгодную службу. Огромную роль в формировании партий — политизированных клиентелл — играли семейно-родовые связи и протекционизм. Целые семейные кланы служили своему патрону и помогали развивать сеть клиентов за счёт своих друзей и родственников. Дворянские фамилии только в редких случаях расходились по враждующим лагерям. Термины «фракция» и «группировка», как правило, отражали количественные характеристики партии. Иногда родственные по духу партии образовывали целый союз, как, например, случилось в 1630 г., когда для свержения Ришелье клиентеллы Марии Медичи и Анны Австрийской объединили свои усилия под знаменем идей «благочестивых».

Заговор осени 1630 г., как казалось, закончившийся полной победой обеих королев и отстранением Ришелье от власти, на деле обернулся трагедией для двора. День 10 ноября, когда Людовик XIII неожиданно восстановил кардинала в его полномочиях, получил название, с подачи графа де Ботрю, «Дня одураченных», многие дворяне-сторонники Марии Медичи и Анны Австрийской были арестованы, высланы в провинцию или бежали за рубеж. Движению «благочестивых» был нанесён колоссальный удар, от которого оно уже не смогло оправиться и набрать прежнюю силу. С этого времени влияние «кардиналистов» становится преобладающим при дворе. Клиентелла Марии Медичи пострадала более всего, и после бегства королевы-матери за границу в испанские Нидерланды прекратила существование во Франции.

В последний год пребывания Марии Медичи во Франции в её окружении доминировали две фамилии: герцоги де Гиз-Лотарингские и принцы де Бурбон-Конде. Дом Гизов возглавлял герцог Шарль де Гиз, сын претендента на корону в эпоху религиозных войн Генриха де Гиза, губернатор Прованса. Он считал, что Ришелье нарочно отстраняет его семью от важных придворных и прочих назначений и удаляет от двора. Это действительно имело место, так как при дворе ещё были живы воспоминания о прежней силе Гизов и печальной судьбе последних Валуа. Герцог присоединился к заговору Марии Медичи и после его крушения бежал во Флоренцию, где и умер. Его женой была Генриетта де Жуайез, близкая подруга королевы-матери ещё со времен Генриха IV, в первом браке герцогиня де Монпансье, мать первой жены Гастона Орлеанского Марии де Монпансье, т.е. родственница королевской семьи. Она удержалась при дворе, но безуспешно хлопотала о разрешении вернуться своему мужу во Францию.