Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках

К знатной гугенотской фамилии принадлежал первый шталмейстер дома Анны Австрийской Франсуа де Бетюн, граф д'Орваль (François de Bethune, Comte d'Orval) (1598–1678), младший сын сюринтенданта финансов Генриха IV герцога Максимилиана де Сюлли. Военная карьера графа сочеталась с придворной, что было обычным явлением для родовитого дворянства: в 1624 г. он уже генерал-майор, в следующем году возглавил Пикардийский полк, что являлось весьма почётным назначением, а в 1633 г. стал кавалером ордена Святого Духа. За свою верность короне в 1652 г. он был возведён в герцоги и пэры, но не зарегистрирован (т.е. не утверждён в пику решению Анны Австрийской) Парижским парламентом. Женой графа д'Орваля была дочь герцога де Ла Форса Жаклин де Комон (Jacqueline de Caumont de La Force), также гугенотка, a его двоюродный брат, Луи де Бетюн, граф де Шаро (Charost), являлся одним из четырёх гвардейских капитанов дома короля. Мужская и женская половины дома королевы в должностном отношении были, за некоторым вышеоговоренным исключением, независимы друг от друга. При Людовике XIII сохранял силу регламент Генриха III от 1585 г., по которому церемония утреннего подъёма и туалета короля (levee) проходила исключительно в мужском окружении, а аналогичная церемония королевы — в окружении дам. Это правило будет изменено при Людовике XIV.

Главным почётным мужским постом при Анне Австрийской считался пост капитана дворян её дома, и его обладатель, герцог д'Юзес, допускался в спальню короля наравне с другими герцогами и главными должностными лицами дома монарха. Далее в иерархии должностей и титулов следовали первый шталмейстер граф д'Орваль и глава совета королевы граф де Брассак, а за ними — первые гофмейстер и гардеробмейстер Нефбур и д'Агессо и т.д. Они также обладали правом присутствия при пробуждении короля, но по регламенту допускались не в спальню, а в смежное помещение — палату для государственных заседаний (chambre d'Etat) вместе с ординарными гофмейстерами, шталмейстерами и дворянами при королевском столе. Это свидетельствует о том, что должности главных лиц мужской части дома королевы считались минимум на уровень ниже подобных постов в доме короля. Однако речь идёт только о малознатных и нетитулованных особах, которые ими владели. Цель регламентов Генриха III заключалась в том, чтобы все дворяне из самых родовитых семей имели право присутствия на утренней церемонии в королевской спальне и на важных дворцовых церемониях, если даже по своей должности они не могли в ней участвовать. Король посвящал их в кавалеры ордена Святого Духа, все члены которого обязаны были находиться при монаршем подъёме и прочих дворцовых протокольных мероприятиях. Таким образом, все титулованные и благородные по крови лица двора оказывались охваченными монаршим вниманием.

Вообще дом королевы рассматривался как младший по отношению к дому короля и отчасти поэтому комплектовался менее знатными дворянами. Руководители его главных служб обладали по отношению друг к другу самостоятельностью в должностном плане, различаясь в то же время происхождением и титулами, что и предопределяло их положение при королеве и при дворе в целом. Клятву верности все они приносили по традиции главному распорядителю двора. Несмотря на то, что дом Анны Австрийской был организован с учётом независимого функционирования его дамской и мужской половин, он составлял всё же единое целое. Весь его штат так или иначе был связан друг с другом семейными и дружескими узами или взаимной ненавистью и гармонично сливался с домом короля. Церемониал двора королевы был производным от большого дворцового церемониала, и родственные или политические кланы не разрывались от того, что их представители служили в разных домах членов королевской семьи.

Таким образом, мужчины господствовали в доме королевы в XVI–XVII вв. Именно их упоминают королевские регламенты, юридически закрепляя мужское господствующее положение в большом дворцовом церемониале, и именно в расчёте на мужское общество создаётся малофункциональная структура двора королевы. Более того, в этом обществе прослеживается очевидная тенденция наследования должностей и превращения их в часть семейной собственности, аналогичная положению в доме короля.

Вместе с тем это мужское господство было относительным, поскольку королевы сумели добиться самостоятельности «дамского двора», который стал играть важную политическую роль, увеличиваться численно и совершенствоваться структурно. Очевидно, что «дамский двор» имел гораздо большее значение в доме королевы, чем мужской. Современники зачастую отождествляли его с двором королевы вообще.