Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках

Заботы этого дворянства были довольно отличны от требований грандов. Оно мечтало о расширении земельных владений, бенефициях, должностях и синекурах и рассчитывало на понимание короны. Дворяне провинции редко добивались высоких постов при дворе, в армии или административном аппарате благодаря покровительству губернаторов, потому что влияние последних сильно ограничивал растущий авторитет короны, а сами губернаторские династии были фактически отстранены от занятия функциональных придворных должностей и реальных рычагов придворной игры. Многие губернаторы — мятежники эпохи регентства Марии Медичи — во время министерства кардинала Ришелье убедились в несостоятельности открытых попыток изменить внутреннюю ситуацию в стране. Их основная политическая роль уже была сыграна, а клиенты их фамилий пытались искать уже новых, придворных покровителей. В частности, речь идёт о герцогах де Лонгвиле, Шоне, Монбазоне и некоторых других. Их поддержка мятежников в провинциях была пассивной, а взаимные ccоры и местничество не позволяли действовать сколько-нибудь слаженно. Восстание провинциальной знати могли организовать, таким образом, молодые люди послевоенного поколения, не обременённые опытом и памятью полувековых гражданских войн и, без сомнения, участвующие в активной жизни двора. Только двор — постоянный источник раздоров и интриг — мог подтолкнуть их к вооружённому выступлению. Придворные неудачи — крушение всех предыдущих заговоров — прямо способствовали этому. Главным инициатором провинциальных мятежей можно назвать брата Людовика XIII герцога Гастона Орлеанского, который бежал в свой апанаж — герцогство Орлеанское — после провала заговора Марии Медичи и «Дня одураченных». Летом 1632 г. вместе с губернатором Лангедока герцогом де Монморанси, первым бароном Франции, он поднял открытый мятеж на юге Франции. Следующая попытка добиться устранения главного министра связана с событиями на северо-восточном фронте, когда шли военные действия с Габсбургами. Её также возглавил Гастон Орлеанский и граф Суассонский, принц крови, троюродный брат короля. Это предприятие не стало массовым. Наконец, в 1641 г. граф Суассонский организовал серьёзный мятеж, едва не стоивший поста и жизни кардиналу Ришелье. Все попытки провинциального сопротивления финансировались Испанией и были тесно связаны с парижским двором.

Гастон Орлеанский вступил на территорию Франции со стороны герцогства Лотарингского, где он жил в эмиграции с 1631 г., с намерением соединиться с силами Монморанси на юге. Ришелье был извещён об их совместном выступлении заблаговременно. Герцог Генрих де Монморанси являлся крестником Генриха IV, маршалом Франции, прославившимся в борьбе с гугенотским движением. Скорее всего, причиной его участия в восстании стал отказ Людовика XIII произвести его в коннетабли Франции, что было сделано по совету Ришелье, хотя эта должность была наследственной в его семье и рассматривалась как фамильная собственность. Герцог рассчитывал на милость ещё потому, что в своё время помог Ришелье в 1630 г. сохранить его положение, поэтому отказ прозвучал как неприкрытое оскорбление. Возможно, одним из вдохновителей Монморанси стала его жена, Фелиция дез Юрсен, дочь знатного итальянского аристократа герцога Орсини-Браччиоли и близкая подруга опальной Марии Медичи. Не исключено, что благодаря ей Монморанси вступил в союз c Гастоном. Хотя губернатор Лангедока рассчитывал поднять на восстание всю свою провинцию, к нему присоединились только три города. Главной причиной поражения мятежа Монморанси американский историк У. Бейк считает уничтожение короной традиционных привилегий Лангедока, упразднение провинциальных штатов и «наполнение» провинции в 1629–1632 гг. людьми, преданными Ришелье, следящими за действиями губернатора и его сторонников. Монморанси не владели большими землями в Лангедоке и не обладали многочисленной клиентеллой, их влияние при дворе было также ограниченным.