Королевский двор (СИ)

К сожалению, никто не казался мне достаточно кровожадным, чтобы быть истинным убийцей или заговорщиком.

Но у Баяна на все было свое мнение:

— А ты что думала, заговорщик тебе подмигнет и скажет, дескать, вот он, я, заговорщик? Бери меня тепленьким? Трижды «ха»! Заговорщик на то и зовется заговорщиком, что мастерски плетет интриги.

С фамильяром я была полностью согласна, но энтузиазм мой все равно никуда не делся.

Минула неделя.

На очередном совете было принято единогласное решение закончить траур по погибшей королевской чете и объявить поскорее дату моей коронации. Потому что столь крупное государство без правителя — как лошадь без подков: вроде и бежит, но на ухабистой дороге обязательно собьет копыта о камни.

Никаких возражений с моей стороны, понятное дело, не возникло: уже известная маска клинической дуры выходила у меня мастерски. А, может быть, я и была такой, как знать

Я уже привыкла к тому, что в обществе столь почтенных господ меня ужасно мутило, иногда даже рвало. Списывала все на персональную аллергию на долгие непродуктивные советы. Пусть я и успела посетить лишь восемь собраний, но мне их с лихвой хватило.

Барон Марсон осмелел; не знай я, что этот худощавый мужчина на самом деле являлся простым секретарем, подумала бы, что он очень важная фигура. Он обнаглел настолько, что даже сцепился раз с министром финансов. Но старина Уоррен оказался не лыком шит — пусть и был он кругл и в почтенном возрасте, а след на щеке Марсону оставил приличный. Сразу зауважала Закари Торнтона. Первый раз зауважала еще тогда, в первый мой выход в свет во дворце, когда Уоррен разорвал помолвку с ядовитой невестой. К сожалению, позже Делия все же стала супругой министра: договоренности рвались не так просто.

Присутствовали на советах всегда стабильно шесть человек: Шалий, Уоррен, Морсон, Талий До, Стефан Белов и Гордон Холтон. Иногда к совету присоединялись еще шестеро, но я их кандидатуры в заговорщики сразу отмела: слишком второстепенные роли у них были, вроде главного над ткацкими предприятиями, верховного епископа и наставницы школы энкант. Наставница школы энкант баронесса Анита Клоде лишь раз появилась при дворе, но увидеть ее лицо мне не удалось: женщина была одета в черную хламиду до пят, а лицо ее было скрыто золотой маской. Меня напугал необычный вид баронессы, страх, словно молния, пронзил с головы до пят, выступив липкой пленкой холодного пота по всему телу и заставляя меня трястись, как осиновый лист. Но я спрятала дрожащие руки за спину и заставила себя откинуть страхи, приветливо улыбнулась: если уж Сиэль хорошо отзывался об Аните, то и мне стоило ей поверить. А ведь именно баронесса гарантировала мою безопасность в случае, если все же не выйдет отделаться от школы энкант.

Вернемся к постоянным членам совета: если первых троих я знала как облупленных, то за последними пришлось понаблюдать.

К моему разочарованию, я рано радовалась после посещения библиотеки и изучения биографий знаменитых личностей. На поверку оказалось, что вся информация подавалась искаженно: очень приукрашено и неточно. Вот и Марсон, показавшийся мне в первую встречу жалким слизняком, а во вторую — ратующим за свое дело, сейчас мне виделся каким-то серым и невзрачным. У него не было своих идей и стремлений, зато Барон очень любил поспорить.

Место Сиэля занял низкорослый, но до невозможного коренастый светловолосый герцог Гордон Холтон, а по совместительству — волк-оборотень. Он обычно сидел, подперев подбородок кулаком, и бросал скучающие взгляды на галдящих коллег. Но по его подрагивающим ноздрям было видно, что присутствующие его нервируют. Лишь один раз мы столкнулись глазами с Гордоном, его яркие, медового цвета глаза едва не просверлили дырки в моих; стало как-то неуютно, и вдруг затошнило сильнее. Даже пришлось покинуть совет раньше времени. Во время всех остальных советов я предусмотрительно не бросала открытых взглядов ни на кого: вдруг еще поймут, что я их изучаю.

Начиная с третьего по счету совета, я приходила с наглухо заткнутыми ноздрями. Решение мне, кстати, Баян подсказал.

Стоило начать пользоваться маленькими ватными шариками, и стало намного легче: затычки помогли. Наверняка советники что-то приносили с собой на собрания — что-то незаметное, но вызывающее у меня столь неприятную реакцию. Мне на самом деле становилось дурно, и лишь в обществе советников.

Стефан Белов был исключительным дипломатом. Поэтому на советах ему влетало меньше всех — слишком мастерски худощавый брюнет с короткими, идеально зачесанными волосами владел языком. Он всегда улыбался и был настолько вежлив, что даже в тот единственный раз, когда Марсон и его задел, лишь поблагодарил за урок самообороны.

Талий До отвечал за торговые пути и торговлю в стране в целом. Мне он был неприятен, особенно его маленькие поросячьи глазки прозрачно-голубого цвета и необъятное пузо — сразу видно, что в торговле крутится. Он громче всех выступал за поднятие налогов и ужесточение податей.

И все же ни один из советников мне не казался подозрительным, не тянул на заговорщика.