Королевский факультет

При моем приближении гвардейцы, стоявшие по стойке смирно, вытягивались еще больше. Я мог бы отнести это действо за счет собственной значимости, если бы не знал, что за мной на задних лапах идет Герасим, весь перемотанный парадным набором ремней, заменявших драконам одежду, и которую я про себя (и только про себя) называл сбруей, с парадным протазаном в передних лапах. При этом он добродушно улыбался во всю свою зубастую пасть, совершенно не думая, что его добродушие может привести к икоте, а то и инфаркту окружающих.

После прохождения вдоль строя, очень волнительного для самого строя, командир гвардии граф Над Ламир отдал мне рапорт. Я благосклонно кивнул ему и в свою очередь представил командира своей гвардии графа Лоэльского.

Наличие у Герасима имперского дворянства и графского достоинства несколько удивило Над Ламира, но отдал честь, приветствуя коллегу.

— У вас сильная гвардия, ваша светлость, — польстил он мне, кивая на драконов.

— Вы еще не видели всех, — многозначительно кивнул Герасим.

— Так это еще не все? — вырвалось у Над Ламира.

— Гвардия герцога Камприйского составляет сто драконов, — улыбнулась Антуанетта, — это не считая мирных жителей графства Лоэльского — где-то еще полторы сотни. — Глядя на оцепеневшего командира своей гвардии, королева чисто по-женски съязвила: — если бы вы читали сборники ведомственной информации, тоже бы знали.

Оцепеневший Над Ламир оказался не просто не в состоянии ответить, он, похоже, даже не понял, что над ним язвят. Я его понимал. Считать себя командиром одного из сильных военных подразделений феодальных владений, которое в одночасье вдруг рухнуло на положение второстепенных войск.

— Я думаю, командирам и воинам двух гвардий будет о чем поговорить, — многозначительно глядя на Над Ламира, сказала Антуанетта. Если бы Герасим был человеком, или хотя бы орком, эти слова стоило трактовать однозначно: напоить и сдружить. Но Герасима, имеющего другой обмен веществ, напоить было трудно. То есть после нескольких бутылок вина пьяным он станет — проверено на практике, — но только через несколько суток. Я позабавился бы, глядя на зрелище пьянки, но Антуанетта, распустив гвардию, усиленно тянула меня во дворец, ибо, по регламенту встречи, мы должны были встречаться с представителями казначейства и торгово-промышленных кругов Тарина.

Я перекинулся несколькими словами с Герасимом, приказал наладить общение, не жалея денег — дракон плотоядно облизнулся, понимая, что я имею в виду роскошный обед, — и отправился за королевой.

Пока мы были на площади, Антуанетта отдала необходимые приказы. Оранжевый, за проходимость которого во дворце я беспокоился, спокойно дошел до парадного зала. Вечером здесь, как я понимал здесь будет бал, а сейчас ряды стульев вмещали представителей купеческих и промышленных кругов. Впереди, в удобных креслах сидели представители наиболее богатых фамилий и казначейства. Два кресла стояли отдельно и были развернуты ко всему залу. Я понял, что это для нас. Оранжевому был сооружен помост, покрытый бархатом.

При появлении королевы все присутствующие встали. Ну, такой протокол остался и в наш демократический XXI век. А для местных в темном средневековье это была рутина. Зато громадный Оранжевый привлекал всеобщее внимание. Дракон не упустил своего, величаво идя вслед за монархами и улыбаясь публике. И как бы мы не выглядели бледновато по сравнению с хитрющей рептилией.

Разместились на отведенных местах. Заседание было необходимо для Антуанетты, как она объяснилась со мной незамысловато, для поддержки в королевстве и для втягивания частных капиталов в экспансию новых территорий. Ибо два миллиона нашего банка было очень щедрым подарком, но в королевском казначействе денег не хватало даже для текущих бюджетных выплат. И королева рассчитывала, грубо говоря, подоить частника. Обычные игры обычного государства. Я обещал не мешать. Проигнорировал настойчивый взгляд Антуанетты, которая желала втянуть мою светлость в свои махинации. С меня хватит герцогства, факультета и банка.

Поэтому своих богатеньких поданных обувала Антуанетта. Сначала упомянула о двух миллионах Имперского банка драконов и о богатейших доходах, которые будут получены в результате эксплуатации. Затем сообщила, что согласованию с Банком, директором которого является герцог Камприи, — большинство об этом не знало и встретило заинтересованным гулом голосов, — Таринскому королевству будет выделятся до ста тысяч золотых в год уже на восьмом году после начала освоения из получаемой прибыли. В дальнейшем же планируется строительство флота и освоение морской торговли. И руководить этим процессом буду мудрейшие финансисты Мореи — черные драконы, чей представитель находится здесь. Нарисовав такую розовенькую картину Антуанетта скромно спросила, желает ли кто участвовать в проекте.