Королевский гамбит

Едва я успел вооружиться подобным образом, как ко мне в комнату вошел Катон и доложил, что у входа меня дожидается какая-то женщина. Невзирая на его укоризненный взгляд, я поспешил ей навстречу. Когда я выскочил на улицу, мимо дома как раз катилась телега с сеном, и нам пришлось подождать, пока она проедет, прежде чем начать разговор.

— Следуй за мной, господин, — наконец произнесла она.

Лицо у нее было закрыто покрывалом, однако ее вкрадчивый голос, равно как змееподобные движения тела не поддавались никакой маскировке. Путь нам освещал лунный свет, отражавшийся от белых стен зданий.

Прежде я думал, что знаю каждую улицу Рима, но льстил себе совершенно напрасно. Во всяком случае, девушка завела меня в абсолютно не знакомое мне место, несмотря на то что находилось оно всего в пяти минутах ходьбы от моего дома. Впрочем, вряд ли найдется такой человек, который может похвастаться тем, что знает в Риме все закоулки. Мало того что наш город очень большой, он постоянно перестраивается, меняя свой облик, что происходит либо вследствие пожаров, либо стараниями земельных спекулянтов. Тот район, в который меня привела Хрисис, назывался инсулой. Это был новый тип строений, получивший у нас распространение в связи с большим притоком новых жителей. Древние крепостные стены не позволяли городу разрастаться вширь, поэтому нам не оставалось иного выхода, как строить его вверх. В таких районах высились пяти-, шести- и даже семиэтажные здания. Наиболее роскошные апартаменты, размещавшиеся на первом этаже, имели водопровод и принадлежали людям состоятельным. Остальные помещения занимала беднота. К сожалению, подобного рода строения были на редкость недолговечны и быстро начинали ветшать из-за низкого качества материалов и нерадивости строителей. Цензоры неустанно разрабатывали нормы и правила строительства, однако те со столь же завидным постоянством продолжали нарушаться.

Когда мы вошли в этот квартал, слабый свет ночного светила, который указывал нам дорогу, совершенно иссяк. Инсулы были такими высокими, а улицы столь узкими, что лунные лучи могли попасть на мостовую всего на несколько минут в течение темного времени суток.

Пожалуй, сейчас будет уместно сделать несколько пояснений. В те дни у нас в Риме было три типа улиц. Одни из них были настолько узкими, что по ним могли пройти только пешеходы. Другие — немного шире, их называли однотележными, то есть рассчитанными на проезд колесного транспорта в одну сторону. И третьи, самые широкие, или двухтележные, позволяли разминуться двум встречным повозкам. Если говорить о последних, то таковых в те времена в Риме было только две: Священная и Новая. Правда, ни одна из них не вела к Субуре. Да и в наше время положение не слишком изменилось. Хотя римские дороги по праву прославились на весь мир, все они, увы, пролегают за пределами городских ворот. Улицы Рима по-прежнему представляют собой узкие тропки, разве что теперь они вымощены камнем. Когда к нам приезжают гости из Александрии, они бывают неприятно поражены.

По дороге нам дважды встретились богачи, очевидно допоздна засидевшиеся на званом обеде. Они возвращались домой в сопровождении несущих факелы рабов и охранников с деревянными дубинками в руках. От зависти я не удержался, чтобы не вздохнуть: вот бы и мне когда-нибудь так разбогатеть, чтобы позволить себе завести подобную свиту! Впрочем, будь даже она у меня, я едва ли прибег бы к ее помощи в ту ночь.

Внезапно я почувствовал, что Хрисис, сжав мне руку, потянула меня в какой-то проем. Должно быть, она видела в темноте не хуже кошки, раз в такой кромешной тьме сумела разглядеть эту дверь, а заодно и меня. Она слегка поскреблась в дверь, и вскоре изнутри донесся звук отодвигаемого засова. В следующий миг на улицу хлынул поток яркого света, посреди которого передо мной предстала Клавдия.

— Входите, дорогие мои, — произнесла она, и от этого низкого мурлыканья у меня в жилах еще сильней взыграла кровь.

Едва я вошел, как Хрисис затворила за мной дверь и закрыла ее на задвижку. Мои глаза, привыкшие к ночной темноте, поначалу были ослеплены ярким светом ламп, которые во множестве были расставлены повсюду. В некоторых из них было по семь или даже восемь фитилей, и все они источали запах ароматного масла. Чтобы наилучшим образом использовать ограниченное пространство, расположение комнат в инсулах несколько отличалось от традиционного. Их предваряла большая прихожая, от которой расходились в разные стороны помещения меньшего размера.

— Рада тебя видеть, Деций, — сказала Клавдия.

Она стояла у бронзового изваяния Приапа, огромный восставший фаллос которого переливался в отблесках ламп. Обычно такие статуи устанавливали в садах для того, чтобы они приносили хороший урожай. Но поскольку божество было изображено в момент орошения своего гигантского члена маслом из кувшина, то скорее служило символом эротики, нежели плодородия.

— Приятно слышать, что ты мне рада, — ответил я. — После нашего последнего разговора я никак не ожидал услышать чего-то подобного из твоих уст.