Королевский гамбит

Впрочем, у меня поубавилось веселья, когда я вспомнила разговор с месье Вилласом. Хотя я и была готова видеть в нем одного из участников заговора, он вел себя как невинный человек.

— Вы не показали ему портреты разносчиков, — напомнила я. — Может, вернемся и покажем?

— Не стоит. Их, вероятно, наняла графиня либо Орландо, если он принадлежал к числу заговорщиков. Виллас тут ни при чем.

Я разочарованно покачала головой. От посланника нам действительно было мало проку, и я сказала об этом учителю.

Леонардо вдруг остановился и повернулся ко мне:

— Ах, мой милый Дино, на этот раз ты совершенно неправ. Французский посол сообщил многое, хотя сам и не догадывается.

Он засунул руку внутрь жакета и достал письмо.

— Я нарочно предложил сыграть в шахматы, так как знал, что ему по-прежнему не дает покоя его проигрыш Моро. Что же касается ставки, то выбрал я ее неспроста — не ради собственной выгоды. Мне был нужен законно полученный образец почерка господина Вилласа.

Он развернул письмо и, снова взглянув на него, кивнул головой.

— И теперь мое любопытство удовлетворено. Смотри, если положить это письмо рядом с посланием, найденным мною в шкатулке графини, станет вполне очевидным, что они написаны одной рукой.

И когда я с восхищением посмотрела на него, он присовокупил:

— К сожалению, из этого следует лишь то, что он намеревался разделаться с архиепископом. Нам до сих пор неизвестно, кто убил графа Феррара и почему. Поэтому нам придется разыграть королевский гамбит.

Вспомнив его объяснение этого дебюта, я вслух спросила:

— И кем же вы пожертвуете?

— Ответ прост, мой милый мальчик, — с улыбкой ответил он. — Я пожертвую собой.

15

Опыт не виноват; ошибочным бывает только ваше суждение…

Леонардо да Винчи.

Codex Atlanticus

После последних загадочных слов о королевском гамбите Леонардо оставил меня у мастерской, чтобы я присоединилась к Константину и остальным… хотя сначала он велел мне отнести его порванный жакет синьору Луиджи. На сей раз мне удалось беспрепятственно покинуть замок. По словам одного из стражников, узнавших эту новость от какой-то посудомойки, которой сообщил ее какой-то лакей, Моро намерен вновь разрешить выезжать и въезжать в замок Сфорца. Я подумала, сам ли герцог решил отменить свой указ или к этому приложил свою руку учитель.

В этот раз портной, видимо, был рад видеть меня, когда я во второй половине дня явилась к нему в мастерскую.

— А, мой дружочек, э, Дино, — поднимая свое тучное тело с крошечной скамьи, приветствовал он меня. Отправив двух молодых подмастерьев в соседнюю мастерскую, он жестом подозвал меня к себе. — Как служит тебе изящный, сшитый мною наряд?

— Прекрасно, — искренне сказала я ему. — Я бесподобно играю свою роль.

— А другое снаряжение? — поинтересовался он, многозначительно приподнимая брови.

Я чуть покраснела.

— Весьма удобна, синьор, и подходит больше прежней.

— Ага, маскарад продолжается, — он удовлетворенно кивнул головой, а затем бросил вопросительный взгляд на мой сверток. — Только не говори, что синьор Леонардо снова погубил один из своих жакетов.

Печально покачав головой, я показала ему на порванный рукав. Луиджи, поджав губы, посмотрел на него и пожал плечами:

— Бывало и хуже, как в тот раз, когда твой хозяин принес мне жакет, в котором он проводил опыты и что-то взорвалось. От него остались одни лохмотья, и он годился только на тряпки, которыми чистят в судомойне горшки. Этот же я починю, и он будет как новенький. До меня дошли слухи, — склонившись ко мне, произнес он шепотом, — что твой хозяин расследует обстоятельства убийства двоюродного брата Моро. Ну же, не прикидывайся, будто не знаешь, что я имею в виду, — сказал портной, когда я озадаченно посмотрела на него. — Все об этом знают. Ко мне уже поступили заказы на новые жакеты, в которых будут щеголять на предстоящей казни. Но меня поражает, что великий Леонардо до сих пор не обратился ко мне за сведениями по этому делу.

— Не понимаю, — нахмурившись, проговорила я. — Вам известно об убийстве то, что и ему следует знать?

— Я знаю все обо всем. Ты должен понимать, что люди с радостью рассказывают своим портным тайны, которые они не открывают даже собственным духовникам, — произнес Луиджи, вяло махнув рукой.

Я опустилась на скамейку и уставилась на него:

— Итак, вам что-то известно. Вы должны сказать мне.