Королевский инженер

– С ним все нормально? – тревожно наклонился Арвел.

– Слишком сильная реакция, но скоро ему станет полегче. Несите его в тепло! Он в сознании, и ему очень холодно!

– Когда ему можно будет дать хотя бы воды? – спросил Банди.

– Он попросит минут через двадцать. Пока его будет колотить – не переживайте, так и должно быть. Через эту гадость придется пройти всей кухонной команде. Арвел… – Дали подняла голову, невесело улыбнулась, – я пойду к мальчишкам, им, наверное, страшнее всех.

– Кухня вымыта? – крикнул Хадден в спину старшему повару.

– Все до блеска! – ответил тот. – Котлы домывают второй раз.

Арвел поискал глазами Эстица. Поскольку никаких приказов не было, тот на всякий случай стоял неподалеку, периодически прикладываясь к фляжке. Рядом с ним находились двое старшин в легких доспехах и при карабинах – мало ли что. Капитан выглядел бледновато, но старался держаться. Человек военной кости, Хаддена он откровенно побаивался, видя в нем не столько инженера, сколько могущественного вельможу с большими связями, а таким людям, как он давно усвоил, лучше подчиняться без разговоров.

– Всех наших шлюх, – скаля зубы, заговорил Хадден, – всех до единой – сюда. Кто откажется – сразу на все четыре стороны. Сковородки чтоб сверкали, скажешь им, я приду бриться и вместо зеркала возьму первую попавшуюся. Будет грязь – плетей на пушках. Все это мясо – сжечь прямо в яме, яму засыпать известкой. Козлят – туда же… Я думал послать за городскими аптекарями, но теперь уже не надо, – пояснил он Хонту.

– Да все и так яснее ясного, – Хонт скривился и вдруг привстал: – Кто-то едет… Как бы это не строители. Чего их несет сюда, кто пропустил?

Хадден обернулся, быстро шагнул в сторону, чтобы лучше видеть, о чем говорит лавеллер. К кухне приближалась небольшая фура с полосатым тентом, влекомая двумя лошадьми. На козлах сидел солдат, а немного позади фуры маячила физиономия Трира. Арвел похолодел. Он сразу понял, что случилось.

«Объясняться с цехом мясников… – плетью ожгла его мысль. – Этого только не хватало!»

Трир вылетел вперед, спрыгнул с лошади, помог вознице развернуть фуру кормой к кухне и заорал что есть мочи:

– Лекаря, скорее! Тут раненый, кровью истекает!

Арвел ожидал увидеть раненого солдата, но вместо этого из фуры выгрузили здоровенного молодого парня в кожаном переднике и цеховой суконке под ним. В левом боку виднелась узкая рана – не пулевая, это ясно было сразу, но, кажется, и не кинжальная. Суконка и добротные холщовые штаны мясника были темны от крови. В глубине фуры Хадден разглядел второго – но тот, судя по его скрюченной позе, был уже мертв.

– Самострел, – скрипнул зубами Хонт, указывая на оперенный стальной болт, глубоко ушедший в спину мертвеца. – А дела все веселее!

15

– Он будет жить. Но перевозить его нельзя, это полностью исключено.

Старшина цеха мясников, широкий, кряжистый мужчина с бритым высоколобым черепом, блеснул глазами, и Арвел нахмурился, видя, как сжались его кулаки. Ладони свои старшина держал на столе, однако такие жесты в присутствии вельможного военачальника выглядели абсолютно недопустимыми, особенно в военное время. В старые времена руки мяснику отрубили бы без малейших разговоров, но сейчас все было по-другому, и Хадден только вздохнул:

– Я рекомендую вам не перечить господину полковому лекарю. Человек он опытный, ран навидался. Молодой Харлан, повторяю, будет жить. Ему повезло, что полковник Трир взял с собой усердных и глазастых солдат, которые не поленились найти его в изрядном низовом тумане…

– Их родители до сих пор ничего не знают, – глухо проскрежетал старшина, – и говорить с ними придется мне.

– Следует благодарить богов, что в живых остался хоть один, – заметил Банди. – Проваляйся он в траве еще полчаса, и зашивать рану уже не имело бы смысла.

– Родители Харлана – почтенные люди, хозяева, живущие в своем доме и своим умом. Они потребуют от меня, чтобы их сын вернулся под родную крышу.

– В таком случае, он умрет, – спокойно возразил Хадден. – Его родители желают ему смерти? Все мы люди… мало кому из нас эта война добавила счастья. Завтра утром, в любое удобное для них время, семья Харлана может прибыть в расположение полка и увидеть своего сына. Как вы считаете, дорогой Банди, к утру он уже сможет по крайней мере говорить?

– Я думаю, что да, – важно надул щеки лекарь. – к нему применены были сильнейшие бальзамы, и вечером, я в том уверен, он сможет пить красное вино. С его помощью мы быстро восстановим кровопотерю, ибо парняга, как сам я убедился, телом крепок, а духом – чист, словно дитя. Бесспорно, он выздоровеет и добавит немало славы своему почтенному мастеровому роду.