Королевский казначей

Зал заседаний находился в крыле, которое все называли апартаментами королевы. Он был невелик, его украшало множество готических окон и красивая мебель. В центре стоял массивный стол, за ним восседал Гийом Гуффье. Он был в красной шапке и в полосатой красно-белой мантии судьи. Справа и слева от него сидели два человека точно в таком же одеянии.

– Валери Марэ, – сказал Гуффье, – вы представали передо мной дважды и оказались очень плохим свидетелем. Вам это прекрасно известно. Вы были упрямой, хитрой, и все, что вы мне говорили, оказалось ложью. – Он внимательно взглянул на девушку. – Вы не говорили ничего, кроме лжи. Это была умышленная ложь, направленная на то, чтобы скрыть страшное преступление, которое совершили вы и ваш сообщник. Сегодня мы должны услышать от вас одну только правду.

Казалось, он очень спешил начать допрос, вероятно, надеялся, что сможет вырвать у девушки признание.

– Если вы станете упрямиться, вам придется весьма худо!

– Сударь, я хочу быть хорошим свидетелем, – жалобно заявила Валери. Она смотрела на этого человека с ужасом, словно беззащитный зверек, попавший в капкан. – Я вам скажу правду и всегда пыталась говорить вам правду, сударь, только правду, ничего, кроме правды.

– Вы постоянно мне лгали!

Гуффье взглянул на сидящего поодаль писца, который чинил перо.

– Господин Херо, вы должны записывать все, что она станет говорить. Если она попытается нас запутать, мы должны ее подловить на лжи.

Спустя два часа дверь в зал заседаний отворилась и пожаловал сам губернатор. Он улыбался и кланялся Гуффье и его помощникам. Губернатор взглянул на Валери и поднял вверх брови, как бы пытаясь ее приветствовать. Август де Ленвэр был пожилым человеком с лицом, напоминавшим комическую маску. Кончики бровей у него загибались вверх, как у восточных идолов, нос напоминал пятачок. Он выглядел весьма добродушным человеком, это впечатление усиливали его большой округлый живот и толстые кривые ноги.

– Господин Гуффье, как у вас идут дела? – спросил де Ленвэр.

Гуффье нахмурился.

– Плохо, – пробормотал он. – Мы с ней ничего не можем поделать. Она – настоящий подзаборный дьявол и не изменяет своей истории.

Губернатор осторожно потер руки и взглянул на Валери с милой улыбкой.

– Я расстроен, – бормотал он, – я надеялся, господин Гуффье, что вы выжмете из нее правду так же быстро, как ростовщик выжимает деньги из карманов своего должника.

– Я ничего не могу с ней сделать, – заявил Гуффье. – Губернатор, я отдаю ее в ваши руки. Делайте с ней все, что считаете нужным.

– Я думаю, – заявил губернатор, – что нам придется… применить к ней другие методы.

2

Валери провела бессонную ночь, и слова губернатора постоянно звучали у нее в ушах. «Другие методы», – сказал он. Валери прекрасно понимала, что он имел в виду.

Девушка молилась, стоя на коленях, на краю своего грубого матраса и глядела в темноту комнаты.

– Боже! Ты знаешь, что я невиновна! – снова и снова повторяла она. – Помоги мне, и пусть меня не подвергают пыткам. Помоги мне, Боже! Пусть у них проснется совесть до того, как они потащат меня на муки. Если так не получится, Боже, взгляни на меня и дай мне силы и смелости пережить все это. Сделай так, чтобы я сопротивлялась им до конца! И чтобы мой язык не произнес лжи!

Она продолжала молиться, когда Старина Филипп принес ей завтрак. Он увидел, что девушка молится, и был доволен.

– Вот и хорошо, – сказал он, а потом добавил: – Я принес тебе хороший завтрак – яйца, мясо и теплый, только что из печки, хлеб. Посмотри, тут есть крепкое вино.

– Значит, я сейчас отправлюсь вниз? – дрожащим голосом спросила его Валери. – Именно поэтому… Потому что меня сейчас ждут страшные муки, ты решил, что мне нужен хороший завтрак и крепкое вино?

Долгие годы работы сделали Старину Филиппа равнодушным к чужим страданиям, но сейчас он чувствовал жалость к несчастной девушке. Надзиратель хорошо разбирался в людях и абсолютно не верил в виновность Валери. Вообще никто в тюрьме не верил в то, что Жак Кер мог отравить Агнес Сорель.

– Мадемуазель, мне известно только одно – вы должны отправиться со мной вниз. Там будет господин губернатор, а не господин Гуффье. Наверное, вам предстоит еще один допрос.

– Там еще будет Жиль! – воскликнула Валери. – Там будет палач Жиль! У него уже готовы огонь и щипцы для пыток!

– Жиль действительно там будет, – подтвердил Старина Филипп. – Мадемуазель, вам нечего опасаться. Там будут и другие заключенные.

Валери не стала ничего есть, лишь отпила глоток вина.

– Нет, господин Филипп, – сказала девушка дрожащим голосом, – это не будет еще одним допросом. Время допросов закончилось. Этот жестокий толстяк сказал, что им придется прибегнуть к «другим методам». Он имел в виду пытки! Конечно, это, господин Филипп!

Валери начала кричать, лицо у нее исказилось. Старина Филипп понял, что у Валери может начаться истерика.

– Что он еще мог подразумевать? Что? – продолжала спрашивать девушка.

– Если вы не станете есть эту хорошую пищу, нам пора отправляться.