Королевский крест

— Вряд ли я удивлю вас, сказав, что уничтожение вампиров весьма непростое дело. Вы умный чел и понимаете, что не сможете избавиться ни от меня, ни от моего народа одним щелчком пальцев. Мы есть — это факт. И Тайный Город есть. Это тоже факт. А теперь ответьте, любезный граф, кто является большим врагом вашей расы? Погрязшие в междоусобицах масаны или Великие Дома, терпеливо выжидающие, когда вы совершите фатальную ошибку?

— Не вижу особой разницы.

— А она есть.

— Извольте поведать.

Барон прищурился, нехорошо улыбнулся:

— Источники.

— Что Источники? — не понял Сен-Жермен.

— У моей семьи их никогда не было. И не будет.

— Знаю. Ваша магия имеет специфические особенности.

— Которые делают нас слабее Великих Домов. Мы зло, но зло, с которым можно бороться. С Великими Домами даже Инквизиторы были вынуждены договариваться.

Граф побледнел от бешенства. Но промолчал.

— Так кто же больший враг вашей расы? Вы все еще не видите разницы?

Сен-Жермен поднялся, медленно прошелся по кабинету, потягивая на ходу вино. Бруджа хладнокровно наблюдал за передвижениями чела.

— Вы пьете кровь.

— Мы никогда не высушим всех челов.

— Вы сильнее.

— Но мы живем только ночью. Солнце несет нам смерть.

— Мы все равно будем врагами. Всегда. Вы для нас всегда будете хищниками. Мы для вас — пищей.

— А разве в вашем обществе действуют иные законы? Вы убиваете друг друга в гораздо больших количествах, чем нужно нам для пропитания.

— Это внутреннее дело. Хотим — убиваем.

— Раз уж зашел разговор… Сколько дуэлей вы назначили во время карнавала?

Лгать было бессмысленно:

— Две.

— И скольких челов вы убили?

— Двух и убил.

— Боюсь представить, что было бы, отправься вы в Венецию не развлекаться, а по делу.

— Речь шла о чести дамы, — поморщился Сен-Жермен. — И вообще, давайте заканчивать с душеспасительными проповедями. Мне прекрасно известно, что ни я, ни большая часть моих соплеменников не являются образцом благочестия.

— Тогда не надо мне напоминать о гастрономических пристрастиях. Вы убиваете, чтобы защитить честь дамы. А я — для того, чтобы жить.

— Хорошо. — Граф поднял ладони. — Хорошо.

Подошел к бутылке, долил в свой бокал вина. И замер, неподвижно уставившись в какую-то точку на стене.

Бруджа тяжело посмотрел на задумавшегося Сен-Жермена.