Королевский лес. Роман об Англии

Никто не мог с уверенностью судить и о том, что в действительности произошло в Королевском лесу в тот странный и колдовской день. Охотники, спутники короля, были известны всем. Сказали, что Тирелл прицелился в оленя, промахнулся и поразил короля. Никто не утверждал, что он сделал это умышленно, разве лишь очень немногие, так как не было и никакой очевидной причины для такого поступка.

Кому была выгодна его смерть? Ни брату Роберту, как выяснилось, ни семейству Клэр, насколько это было известно. Но его младший брат – лояльный, тихий Генрих – к рассвету завладел винчестерской казной, а через два дня был коронован в Лондоне. Со временем он отобрал у Роберта Нормандию – в точности так, как планировал Руфус. Но если он приложил руку к смерти Руфуса – а многие шептали, что иначе и быть не могло, – то никаких доказательств этого не сохранилось.

Нью-Форест и вправду столь ревностно хранил свою тайну, что позабылось даже место, где это произошло. Веками позже его отметили памятным камнем, причем в совершенно другой части леса.

Впрочем, был еще человек, которому эта загадка пошла на пользу. Через несколько дней после события Кола случайно встретился с Годвином Прайдом, который учтиво подошел, чтобы переговорить о личном. Похоже, заверил он удивленного охотника, что у него, говоря откровенно, есть основания считать себя имеющим право на большой загон – много больший, чем тот, что он соорудил незаконно рядом со своим скромным участком.

– Да чем же ты это докажешь? – поинтересовался Кола.

– Думаю, вы будете удовлетворены, – осторожно ответил Прайд. – А если будете удовлетворены вы, то и я буду удовлетворен.

– В смысле?

– На днях мне случилось ехать дорогой на Трухэм.

– Да ну?

– Да. Занятно, что случается увидеть порой.

– Занятно? – Теперь Кола насторожился. Чрезвычайно. – Будь добр сказать, что же ты увидел?

– Не обязан ни с кем делиться.

– Это опасно.

– Не удивлен.

– Ладно, я понятия не имею, что ты там якобы увидел. – Кола задумчиво посмотрел на него. – Да и вряд ли хочу знать.

– Нет. Сомневаюсь, что хотите.

– Болтовня может быть опасна.

– Улавливаете, что я имею в виду насчет этого загона?

– Улавливаю? Я вряд ли улавливаю лучше, чем ты, Годвин Прайд.

– Тогда все в порядке, – бодро сказал Прайд и пошел прочь.

И когда следующим летом близ фермы Прайда на краю пустоши появился отличный новый загон, занявший чуть ли не акр, с небольшим валом, рвом и оградой, то ни Кола, ни его старший сын, ни младший сын Эдгар, ни жена Эдгара Адела, получившая от Тирелла из Нормандии скромное приданое, ни кто-либо из королевских лесничих как будто ничего не заметил.

Ибо именно так устроена в Нью-Форесте жизнь.

Бьюли

1294 год

Пригнувшись, он бежал по краю поля вдоль живой изгороди. Он задыхался, лицо покраснело от бега. Он все еще слышал гневные крики, летевшие с оставшейся позади фермы.

Его заляпанная грязью ряса выдавала в нем принадлежность к монастырю, но в густой шевелюре не была выбрита тонзура. Стало быть, послушник.

Он достиг угла поля и оглянулся. Никого. Пока. Laudate Dominum! Слава Богу!

В поле было полно овец. Однако на следующем пасся бык. И ладно. Поддернув рясу, он перебросил длинные ноги через брус.

Бык находился невдалеке. Бурый косматый, он смахивал на небольшой стог сена. Красные глазки взирали на послушника из-под челки между длинными кривыми рогами. Тот чуть не поднял руку, чтобы благословить его крестным знамением, но передумал.

«Tauri Basan cingunt me… Быки Башана меня окружили»: латинская версия двадцать первого псалма. Он пел эти слова только на прошлой неделе. Добрый монах объяснил ему смысл. «Domine, ad juvandum me festina. Господи, поспеши на помощь мне».

Косясь на быка, он побежал по краю поля так быстро, как только мог.

В сознании засело лишь три вопроса. Преследуют ли его? Нападет ли бык? И что с тем человеком, которого он оставил истекать кровью на ферме, – убил ли он его?

Теплым осенним днем в аббатстве Бьюли царили мир и покой. Ферма была слишком далеко, чтобы расслышать крики. Приятную тишину лишь изредка нарушало хлопанье лебединых крыльев в серой заводи.

Надежно запершись в своей келье, аббат задумчиво смотрел на книгу, которую изучал.

В каждом аббатстве существовали свои секреты. Обычно их записывали и хранили в укромном месте, передавая от аббата к аббату – только для них. Иногда эти секреты имели историческую важность, касаясь королевского правления или даже указывая место захоронения святого. Чаще речь шла о скандалах, тайных или забытых, в которые был вовлечен монастырь. Иные в ретроспективе казались банальными; другие напоминали вопли, которые история заглушила своей удушающей рукой. И наконец, шли последние записи, касавшиеся тех, кто еще находился в монастыре, и это, по мнению предыдущего аббата, должен был знать его преемник.

Не то чтобы летопись Бьюли была длинной, ведь аббатство еще считалось пришлым в Нью-Форесте.