Королевский маскарад

Дух огня догнал путников очень скоро. Он отъехал, разделся, бережно сложил все свои вещи в сторонке и только затем снял кольцо, сберегая одежду от превращения в лохмотья. Потом снова оделся и теперь сердито одергивал тесную куртку. Рахта заметно раздался в плечах, отъелся и накопил сил за время пути. Если так пойдет и дальше, скоро придется заново покупать всю одежку.

– А-а-ай, – взвизгнула Лэйли. – У тебя волосы вообще белые! Как ты жил тут, бедняжка, без маскировки? Каждый за сорок верст знал, что именно ты идешь!

– Да, приметно и неудобно, – согласился эфрит. – Но я же солнечный дух, вот и получился такой. Сестра посмуглее и поярче.

– Дай пощупать, мягкие? – бесцеремонно уточнила принцесса. – Ничего, приятные волосы. Темные – из твоей маскировки – жестче и хуже смотрятся.

– Успокоила, – рассмеялся эфрит. – Держи повод. Я спущусь по склону шагов на пятьдесят. Мало ли как оно отзовется, вы лучше оставайтесь тут.

Путники кивнули, Кэльвиль высмотрел удобное пастбище с короткой, но довольно плотной травой, отвел туда коней, устроил отдыхать. Вернулся, когда эфрит спустился и встал на выбранной площадке. То, что он делал, выглядело просто и не эффектно. Поднял руки, словно зачерпнул из неба – и раскрыл их вперед, выпуская из ладоней незримое в долину. Туда, где шелестел в развалинах дворца песок, где старые сухие стволы мертвого много лет сада стояли убогими калеками – ветки обломаны, кора слезла, стволы в трещинах.

Лэйли показалось, что над головой замерла тень, точнее, солнышко послушно изогнуло свои лучи, собирая их в толстый сияющий сноп, и взялось чистить долину, выметая черноту из всех, даже самых малых и скрытых, щелей. Развалины засияли бликами, словно их облили жидким стеклом, воздух засветился и задрожал маревом странных миражей. Чьи-то непостроенные дворцы, несозданные фонтаны, невысаженные сады, несобранные поля – мечты и планы, сгинувшие уже давно, – догорали теперь в общем погребальном огне старого дворца. Когда они иссякли, над развалинами вознесся столб чистого света, и Лэйли закрыла глаза, не готовые терпеть яркость его сияния.

По хрусту песка она поняла, что Рахта уже поднимается по склону. Подошел, тронул пальцами веки, и зеленые круги ослепления исчезли.

– Все. По-моему, получилось удачно, – улыбнулся эфрит. – Теперь это обычные развалины. Пустыня скоро уйдет, снова будет вода. Лет через сорок ты не узнаешь долину. Опять появится озеро, которое только я и помню, наверное.

– Красиво у тебя получается, – одобрила Лэйли. – Устал?

– Нет, скорее, наоборот, отдохнул, – признался эфрит. – С солнцем я слишком давно не общался. Нельзя просить лишнего, но это особый случай, оно отозвалось охотно. Полагаю, теперь сестра знает, что я жив.

– А маги?

– Нет, – уверенно покачал головой эфрит. – Это не заклинание. Так, дружеский жест. Вот если бы я взялся отстроить дворец заново…

– Хватит глупостей, – возмутилась Лэйли. – Сами не безрукие, ты их избаловал. Гномы куда умнее. Если лентяи просят, на жалость бьют – подгорники могут чертежик подарить и мастера с киркой прислать.

– Мастера-то зачем? – удивился эфрит.

– Нерадивых лупить, – весело сморщила нос Лэйли. – Закон Рртыха Третьего. Кто не работает – тот получает по шее. А кто на чужие руки рассчитывает – получает вдвойне.

– Великий гном этот Рртых, – уважительно заключил эфрит. – Поговорил бы я с ним вовремя, глядишь, и избежал бы многих проблем. Он жив?

– Дядька Рртых умер, – всхлипнула Лэйли, развернулась и пошла к коням.

Рахта смущенно глянул на Кэльвиля. Мастер развел руками и шепотом пояснил, что любой разговор с Лэйли о короле гномов заканчивается слезами. И добавил – скоро печаль пройдет, надо просто дать кошими помолчать и побыть наедине с собой.

С тем путники разобрали коней и поехали прочь, пустыми холмами, сильно забирая к северу. Расположение нового закрытого города султана знали Гэхир и Фэриз, они иногда советовались с эфритом и втроем выбирали дорогу достаточно уверенно.

На третий день от очищения старого дворца Лэйли-а-Тэи решила прекратить подозревать эфрита в худшем, то есть в том, что ее опять сочли подходящим объектом для ухаживания. Сторониться Рахты оказалось скучно, даже такого – снова надевшего кольцо, выглядящего невзрачным, кареглазым и похудевшим. Он прекрасно пел, замечательно рассказывал историю Дэйгэ, охотно и внимательно слушал, вкусно готовил и не пытался на привалах переложить работу на чужие плечи. Иными словами, вел себя, как толковый и достойный уважения спутник. Лэйли ехала и думала: будь она на семь-восемь веков постарше, может быть, и порадовалась бы, пригласи ее эфрит танцевать на осеннем балу. К тому времени, когда тебе стукнет десять веков, можно, пожалуй, досыта наползаться по зарослям, набегаться, отточить технику владения клинком и счесть себя вполне взрослой. А пока – зачем нужна семья? Глупости, обязанности и переезд из маминого замечательного трактира, от папиных уроков магии и боя… ну уж нет!