Королевский наместник (СИ)

— Южная Каталия дрянное королевство, — сказал принцу Сентента, — но даруй Создатели мне право спасти кого-то из этой страны от случившегося на них мора, я выбрал бы Эмадена Малурона. Его светлость учтив, отзывчив и дружелюбен. Всегда поздравит теплым словом с успехом, принесет полезные дары. Ну вы же знаете.

Шилнагаил знал. Пара неплохих мечей, ящиков каталийского вина, жемчуг для любовницы, накидка из меха каталийского овцебыка, роскошное седло для его верного Геркулеса. К множеству подарков принц привык, но и посол как-то всегда вовремя успевал одним из первых поздравить его высочество.

Чего принц не знал, так величины даров посла графу Сентенты, зачастую выражающуюся в золотом эквиваленте, монетами. Но такие мелочи ему знать необязательно.

— Кто как не он поможет разоблачить негодяя-магоголика, втершегося в доверие к наивной принцессе? — пафосно провозгласил Сентента, играя на струнах братской любви.

При этом выражение лица принца особой, пламенной любви не выразило. Скорее там была детская обида и ревность.

«Ох, как это хорошо!» — возрадовался про себя граф Сентента, — «Клин гордыни в глупое сердце надо вбивать глубже.»

— Со временем её высочество обязательно поймет на какие жертвы вы шли ради неё, — заверил Сентента Шилнагаила, — истинная мудрость властителя в сотворении добра даже для тех, кто его по своей неразумности отвергает.

— Когда приём? — спросил подбодрившийся принц.

— Завтра, после четвертого деления Бокарины, — ответил Сентента.

Бокаринами единственные часы в Тритикаме, назвали в честь часовщика, соорудившего их на стене королевского дворца.

— Буду готов, — заверил принц и добавил с улыбкой, — если мой гидромех не подведет.

С водяными часами, да вообще со всеми известными часами, такое часто случалось. Точность плюс-минус лапоть, зато красиво изукрашенный циферблат с обнаженной девушкой, вырезанной в драгоценном камне, на поплавке из плавательного пузыря морского слонопотама — клепсидры Шилнагаила были одним из самых дорогих в Шайне.

«Дороже только у короля, — подумал Сентента, — и в моём поместье.» Вслух он сказал, что лично заглянет за его высочеством.

***

— Тайнократий, но зачем нам ставить на принца вопреки величественной воле? — осмелился задать вопрос барону Ферми его ближайший соратник Анд Лиссел. — Не лучше подождать, когда их величества определятся с престолонаследием. Какая нам разница: про принца, про принцессу выгодные слухи распускать?

О приостановке работы тайной курии Ферми графу Сентенте не соврал. Вот только из пяти человек в курии, троих самых надежных, он предупредил, что для тайной стражи это будет только видимостью остановки. В данный момент, все трое сидели в его кабинете.

— Да, мы будем работать вопреки воле короля и королевы, — сказал барон, — но король не вечен, надо думать о будущем. Принц Шилнагаил оценит наши старания позже. Вы все знаете принцессу: как думаете, что она скажет про престолонаследие и свою очередь в ней?

— В пекло вашу очередь, я буду убивать монстров! — пискляво спародировал принцессу самый младший из них, тайнократос Кадан Тролин.

Когда все отсмеялись барон Ферми поднял вверх толстый красный палец.

— Всё верно! — внушительно пробасил он, — Аише до фени дворец, все придворные, мишура балов и развлечений. Она — вылитая её прабабка Ариша Шторморожденная. Этой лишь бы чудище какой убить. Ариша верила, что, если всех монстров убить, то на земле воцарится спокойствие и благодать. Наступит Золотая пора разумности. Люди станут добрее, пищи больше, развитие разумных цивилизаций ускорится. Аиша Подавляющая такая же идеалистка. О королевстве не сильно задумывается, о простых людях — тем более. Нашей службе нужно думать обо всем: чтобы не было крамолы, чтобы лорды воровали в меру, людей голодом не морили, чтобы враг завтра у ворот не стоял. И себя забывать не следует. Кто лучше нас со всем этим справится? Шайреду Четвертому пятьдесят три. В шестьдесят все короли уходят — заполучить «проклятие Герогейна» никто не желает. Об этом проклятии мало кто знает даже среди знати, но вы к тайне допущены. И вот перед королевской семьей задача: разбалованный сынок и идеалистка-принцесса. Отпрыск начал попивать, шляется по шлюхам, прожигает в удовольствиях жизнь, но кто такого не делал в двадцать? Как поступили бы в семье обычного шана?

— Пригрозили лишить наследства? — осторожно высказал Херак Фомиш, старший тайнократос стражи.

— Да, — согласился барон Ферми, — задери нас всех шнобель Шиноры, если королевская семья смещением очереди не хочет сказать принцу: «Шилнагаил, остепенись сейчас, превозмогай, время еще есть, докажи, что достоин трона!»

— А принц знает подоплеку? — спросил третий тайнократос Аларх Диокин.