Королевский пират

— Наверх его! — распорядился он. Охранники подхватили бандита под руки и потащили к веревке. Он стал горько рыдать и молить их о пощаде. Один из стражей ударил его кулаком в висок, и Нед умолк. — И немедленно поймайте негодяя, который открыл для него решетку, — невозмутимо продолжал работорговец. — Свяжите их вместе, рассеките им руки и ноги, чтоб полилась кровь, и швырните за борт на корм акулам. Пусть все эти похотливые негодяи знают, что так будет с каждым, кто ослушается наших приказаний!

Сверху спустили веревочную лестницу, и охранники вместе с всхлипывавшим Недом поднялись по ней на палубу.

Торговец невольниками подошел к Маргарет:

— Он что же, над тобой надругался?

— Нет.

— Ты не лжешь? Он и в самом деле тебя не изнасиловал?

— Нет.

Мужчина облегченно вздохнул:

— Тогда прикрой наготу и возвращайся на свое место. — Он повернулся и стал пробираться к лестнице, осторожно ступая между телами невольников.

Вскоре крайдийцы снова остались одни в тесном трюме. После скорой расправы над Недом и его сообщником на палубе воцарилась тишина. Решетка была водворена на прежнее место, и лунный свет, расчерченный на квадраты ее прутьями, залил всю среднюю часть помещения.

***

Ровно через неделю после набега на Крайди корабль встал на якорь, и с палубы пленникам крикнули, чтобы те готовились покинуть трюм. Решетку убрали, и в середину трюма спустили веревочную лестницу. Многие из крайдийцев не пережили тягот пути, и Маргарет, помогая больным и ослабленным добраться до лестницы, то и дело оглядывалась по сторонам и пересчитывала неподвижные тела тех, кто умер минувшей ночью. Их оказалось шестеро. Каждое утро на корабле начиналось с того, что подручные работорговцев спускались в трюм и с помощью прочной веревки с петлей на конце вытаскивали на палубу трупы. Затем их выбрасывали за борт. Маргарет давно от кого-то слыхала, что за невольничьими кораблями всегда плывут акулы. Только теперь она воняла, что влекло морских хищников к этим судам.

Принцесса склонилась над двумя молодыми горожанами, мужчиной и женщиной, уговаривая их сделать над собой усилие и встать на ноги. Но те были слишком слабы» чтобы идти. О том же, чтобы они смогли подняться по веревочной лестнице без посторонней помощи, не могло быть и речи. Маргарет все же надеялась как-нибудь им помочь. Но внезапно чья-то тяжелая ладонь легла на ее плечо.

— Ты здорова? — спросил гнусавый голос.

Принцесса резко обернулась. Перед ней стоял один из охранников.

— Я-то здорова, паршивая ты свинья, — выкрикнула она, — но эти двое больны и слишком слабы, чтобы идти.

Стражник подтолкнул ее к лестнице.

— Живо поднимайся на палубу. А с этими мы сами разберемся.

Принцессе не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Добравшись до середины лестницы, она невольно оглянулась назад, хотя и без того хорошо знала, какая участь ждала больных. Один из разбойников стянул горло женщины веревочной петлей и резко дернул вверх конец веревки. Послышался негромкий хруст, и голова несчастной свесилась на грудь. Маргарет заторопилась наверх, чтобы не видеть расправы над мужчиной.

После сумрака, царившего в трюме, солнце и небо показались ей непривычно яркими. Принцесса зажмурилась и отерла слезы, струившиеся по щекам. Пусть все думают, что глаза у нее заслезились от света.

Эбигейл как всегда держалась поблизости от принцессы. Вскоре обе девушки очутились у борта. Внизу на волнах качалась дюжина гребных лодок с мачтами посередине. В каждой на веслах сидели по четверо гребцов. Пленники спускались в лодки по веревочным лестницам. Приняв на борт по два десятка пассажиров, лодки устремлялась к пустынному берегу.

Маргарет без труда спустилась вниз и ступила на дно гребного суденышка. Один из матросов, помогая ей пробраться к скамье, внезапно сжал ее ногу повыше колена грубой пятерней. Маргарет с негодующим криком толкнула его в грудь. Матрос разжал руку и покачнулся. Ему с трудом удалось устоять на ногах. Он шутливо погрозил принцессе пальцем и расхохотался. Тем временем другой гребец обхватил Эбигейл за талию и, как она ни упиралась, прижал ее к своей широкой волосатой груди.

— Эй, Страйкер! — окликнули его с палубы корабля. — Оставь невольницу в покое! Смотри же, ты у меня дождешься!

Матрос отпустил Эбигейл и помахал говорившему рукой.

— Не беспокойтесь, капитан! Мы не попортим ваш товар! Но неужто же нам нельзя хоть немного с ними позабавиться без всякого для вас ущерба?

Другой гребец сплюнул в воду и зло прошипел:

— Будь я проклят, ежели еще хоть раз наймусь к этому паршивцу Питеру Дреду. Где это видано, чтоб ребятам не разрешали вволю повозиться с пленными девчонками?! Для кого это он их так бережет, хотел бы я знать? Для дурбинских сутенеров?

— Потише, приятель, — осадил его Страйкер. — Пораскинь мозгами, ведь ты нынче получишь столько золота, сколько не видывал за всю свою жизнь. Тебе его хватит, чтоб скупить всех потаскух Дурбина, да и после еще порядком останется. Неужто же ради этого нельзя недельку потерпеть, а?