Королевский пират

— Я не молода! — раздраженно перебила его Корисса. — Я только кажусь молодой. И для того, чтоб не стариться, мне приходится убивать двоих любовников в год, и восьмерых, если я желаю стать хотя бы на два-три месяца моложе! А ты себе представляешь, как все это непросто для подруги самого могущественного волшебника в этих краях? Ведь не настолько же я глупа, чтобы его злить и рисковать его ко мне расположением. Он мне очень полезен, и если бы не его несколько… экзотические пристрастия…

— По части женщин? — хмыкнул Накор.

Корисса кивнула и покровительственно ему улыбнулась.

— Не только. Но главная беда в том, что он все время за мной следил. Мало что может от него укрыться, и потому прошедшее десятилетие было для меня нелегкой порой, Накор. Ты ж знаешь, верность никогда не относилась к числу моих добродетелей.

Она приблизилась к недвижимому некроманту и ласково, хотя и с оттенком пренебрежения, похлопала его ладонью по лысой макушке. Накор передернул плечами. Движение это не укрылось от зоркого взгляда колдуньи.

— Ты не замечал, — невозмутимо осведомилась она, — что все, кто подолгу возится с мертвецами, становятся ужасными занудами? Ну никакого воображения.

— И она снова провела ладонью по лысине своего друга, оцепеневшего в безмолвии и неподвижности.

— Так что же они тебе посулили?

Корисса снова звонко и весело расхохоталась:

— Ты ни за что бы не угадал! Бессмертие! И даже больше того: вечную молодость! — Глаза ее горели свирепым и алчным торжеством, в смехе слышались истеричные, безумные нотки.

«Полно, да уж не сумасшедшая ли она на самом деле?» — пронеслось в голове у Энтони.

— Неужто же ты им поверила? — сочувственно улыбнулся Накор и покачал головой. — А я всегда считал тебя весьма неглупой особой, Корисса! Выходит, ошибался. Они ведь рассчитывают получить от тебя гораздо больше, чем ты согласилась бы им дать. А заодно и от всех остальных мидкемян.

— Ты что же это, — подбоченилась колдунья, — хочешь наставить меня на путь истинный? Думаешь, я поверю, что тебе о них известно больше, чем мне? Или это попытка заставить меня проговориться?!

— Я-то хорошо знаю, что именно затевают пантатианцы, — вздохнул Накор. — А ты — нет, иначе ты нипочем бы с ними не связалась. И Пагу все о них известно.

— Паг, — с невольным уважением и даже некоторой боязнью в голосе проговорила она. — Наследник магических знаний Макроса. Величайший чародей нашего времени.

Накор пожал плечами.

— Да, многие почитают его за такового. И я уверен, что старина Паг, если б только захотел, мог бы покончить с этим фарсом в несколько минут. — Он выразительно кивнул в сторону Дагакона.

— Так почему же он этого до сих пор не сделал?

— Да потому, что нам надобно узнать все о самых ближайших планах проклятых пантатианцев! Чтоб помешать им в их черных замыслах. Ведь стоит Пагу умертвить Дагакона, и ты тотчас же переведешь всех невольников в какое-нибудь тайное место, где мы не сможем их отыскать. А время дорого! Или еще, чего доброго, вовсе лишишь несчастных жизни. — Накор заискивающе улыбнулся и развел руками. — Вот Паг и завладел вниманием твоего любезного дружка, чтоб он не помешал нам освободить пленных, проведать, что у вас на уме и помешать вам нас обойти. — Он мотнул головой и, словно извиняясь, прибавил:

— Но во всем этом, как ты и сама можешь судить, нет ничего личного!

По губам Кориссы скользнула презрительная усмешка:

— Видят боги, я бы, скорей всего, оставила вам ваши жизни во имя нашей прежней с тобой дружбы, Накор Синий Наездник. Но это не в моей власти.

— Не вынуждай нас прибегать к силе, — мягко предупредил ее Накор.

Колдунья рассмеялась:

— Да что вы можете мне сделать, глупцы?

Исалани приподнялся на цыпочки и, описав рукой в воздухе полукруг, торжественно указал на Энтони, имевшего в эту самую минуту довольно-таки жалкий вид: от едкого запаха лука у него сильно слезились глаза, а из носа так текло, что он принужден был то и дело вытирать его краем рукава.

— Вот кто истинный наследник величайшей мудрости несравненного Макроса! — с пафосом и придыханием, словно комедиант на подмостках, возгласил Накор. — Ибо знай, несчастная, что перед тобой его единственный сын!

— Вот этот мальчишка — сын Макроса? — Корисса пренебрежительно махнула рукой. — Скажешь тоже!

— Энтони! — громко и нараспев проговорил исалани. — Мы должны одолеть ее злые чары! Дай волю своему гневу! Призови нам на помощь стихии, которые тебе подвластны!