Королевский порок

Все это и многое другое я узнал в первые же десять минут. Викарий тараторил без умолку, а хозяева его даже поощряли – отчасти потому, что Доусон беспрестанно восхищался их щедростью, отчасти из-за желания отсрочить разговор о причине нашего приезда и судьбе Фрэнсис. Отношения между викарием и его благодетелями находились в идеальном балансе: и та и другая сторона извлекала из них выгоду.

Горели свечи. Фрэнсис, чудом удержавшись на ногах, по очереди сделала нам всем реверанс, а затем ее отправили спать. И снова всего лишь на долю секунды в ее чертах мелькнуло что-то смутно знакомое. После того как девочка ушла наверх, мы впятером сидели в мрачном зале – там же, где проходил обед. С одной стороны во главе стола сидел господин Уорли, с другой – его бабушка, по правую руку от нее усадили викария, а рядом с ним – меня.

Напротив нас, чуть опустив голову, сидела леди Квинси. Я и раньше замечал, что ей очень к лицу сияние свечей: ее кожа приобретает мягкий насыщенный оттенок, как у цветка или дольки фрукта. Если бы не мои титанические усилия воли, я бы не сводил с нее глаз весь вечер.

– Вы прочли очень поучительную проповедь, сэр, – любезно похвалила викария госпожа Уорли: она говорила таким тоном, будто ободряла слабого ученика. – Как жаль, что наши гости не смогли пойти к вечерне! Ваши слова дали бы им немало пищи для ума.

– Какие тексты вы взяли для своей проповеди, сэр? – спросил я, чтобы поддержать не ладившийся разговор.

– «И всех объял страх»[9], – сурово провозгласил господин Доусон. – «И славили Бога». Это седьмая глава Евангелия от Луки, – прибавил он уже спокойным тоном. – О воскрешении сына наинской вдовы.

Викарий так оживился, что заерзал на стуле, и его нога задела мою. Я отодвинулся.

– Очень трогательная история. Она о сострадании Господа нашего к вдовам, – заметила госпожа Уорли. – В своей ученой речи господин Доусон объяснил, почему все мы должны трепетать перед Богом и почему вдовы в особенности должны славить Его и бесконечное милосердие, которое Он нам являет.

Что это – хитрый способ поддеть леди Квинси? Викарий снова коснулся моей ноги. Я отодвинулся еще дальше и взглянул на него. К моему удивлению, я заметил, что он сидит, повернувшись к госпоже Уорли. Если известные мне законы анатомии остались прежними, ногой меня толкал кто-то другой.

– Когда Господь повелевает сыну вдовы восстать и тот поднимается с носилок, это символизирует благословенный шанс на искупление, который Спаситель дает нам во имя Отца своего.

Под столом мне снова наступили на ногу. Пульс застучал у меня в висках. Я поднял взгляд. Сидевшая напротив леди Квинси чистила яблоко, и кожура, словно змея, кольцами сворачивалась на ее тарелке.

На секунду наши взгляды встретились, и на ее губах мелькнула мимолетная улыбка. Затем нога под столом отодвинулась, а леди Квинси вернулась к своему яблоку.

В Хитчем-Сент-Мартин ложились рано.

После ужина викарий отбыл восвояси, перед этим долго сотрясая сырой вечерний воздух потоком благодарностей, и парадную дверь заперли на засов, таким образом отгородившись от внешнего мира. Мы собрались в салоне, где господин Уорли прочел перед домочадцами молитву. Собаку выпустили во двор. Госпожа Уорли проводила нас всех до подножия лестницы, где ждала горничная с подносом, на котором стояли горящие свечи.

– Полагаю, завтра вы покинете наш дом? – обратилась хозяйка к леди Квинси. – Я же понимаю, что Ричард должен вернуться в Иерусалим со всей возможной поспешностью, – после несчастного случая, произошедшего с доктором Бёрбро, дела в колледже наверняка обстоят плачевно. Мне сказать слугам, чтобы разбудили вас пораньше?

– Спасибо, не нужно. Я еще не определилась со своими планами. – Леди Квинси склонила голову. – Доброй ночи, госпожа.

Задержавшись у подножия лестницы, Уорли стали переговариваться вполголоса, должно быть обсуждая незваных гостей. Наверху леди Квинси помедлила. Я присоединился к ней. Уорли скрылись из виду за поворотом, хотя снизу все еще долетали их голоса.

– Чуть позже зайдите ко мне в комнату, сэр, – тихо произнесла леди Квинси. – Минут через двадцать. Я хочу спросить вашего совета.

Я поклонился, и ее светлость так громко и четко пожелала мне спокойной ночи, что не оставалось сомнений: назначенная встреча должна остаться тайной. Я поспешил напомнить себе, что мой визит в комнату леди Квинси не нарушит приличий, ведь с нами будет ее горничная Энн, помогающая хозяйке готовиться ко сну.

Я поднялся в свою спальню этажом выше. Единственным источником света была свеча в моей руке. На выдвижной кровати между моей постелью и окном спал Стивен. Когда я вошел, он не проснулся. Отчего-то под одеялом мальчик казался меньше. Я уловил его размеренное, едва слышное дыхание.

Опустившись на край постели, я попытался обратиться к доводам рассудка. С чего бы леди Квинси вкладывать в свои слова двойной смысл? Она просто хочет побеседовать со мной наедине, и не более того.