Королевский поцелуй

Бедненький. Сложно, наверное, жить с таким скудным умом. Впрочем, внешность с лихвой компенсирует этот маленький недостаток. Незнакомец провел ладонью по шевелюре и едва слышно выругался.

– Идем спать, олененок. Завтра проверишь, раскрылись ли рецессивные каналы. На сегодня никаких тренировок.

Кивнула и поднялась. Командир тут выискался. Я и сама, положим, устала.

– Не пытайся прислушиваться или нащупать резерв, сейчас нужен отдых, иначе каналы схлопнутся.

– Все-то он знает, – проворчала, забираясь под одеяло прямо в одежде. – А про семенники не знает. Уважаемый, как вас по имени, вы только кинжал из кальсон достаньте, пожалуйста. Проткнет же меня ненароком посреди ночи.

Мужчина кашлянул и бросил в мою сторону тяжелый взгляд. Я его почти не видела, но очень хорошо чувствовала, как камнем между глаз треснул.

– Ты же сейчас несерьезно?

– Абсолютно серьезно, убирайте клинок! Матушка, да хранит Маргес ее душу, постоянно напоминала отцу, что спать с оружием – дурной тон и проявление слабости! Но он клинок хотя бы под подушку клал…

– Я еще и слабак, – пробурчал мужчина, забираясь под одеяло. – Эрвин, ты проверяешь мою выдержку?! Поверь, мой бесстрашный неразумный олененок, для тебя мой… гхм, кинжал, абсолютно безопасен. И он не похож на тот кинжал, что твой отец зачем-то клал под подушку. Не испытывай судьбу, спи!

Безопасен, как же! Спать с наемником в одной кровати вообще так себе идея. Да и как тут уснешь, когда рядом источник таких интересных знаний!

– А есть еще рецессивные каналы? – спросила, поворачиваясь лицом к новому учителю. И почему Пьерн мне о них не рассказывал?

Мужчина безмятежно отдыхал, закинув руки за голову. В тусклом свете уличного фонаря я могла рассмотреть крутой рельеф его мышц, волосы подмышками, что меня особо позабавило, широкую грудь с грубыми горошинам сосков и несколькими шрамами. Меня так увлекло это зрелище, что я не сразу поняла, о чем он говорит.

– Есть, – обреченно протянул мужчина, не открывая глаз, но приподняв уголки губ, словно чувствуя, что я его разглядываю. Красив же, что греха таить. Я такой красоты никогда не видела. Грубой, сильной, мужественной…

– А поможете открыть самый сильный? Я заплачу. Хорошо заплачу, если получится. В долгу не останусь, что угодно сделаю.

– Самый сильный тебе отроет муж.

– А вы не сможете? Принципиально или из немощи?

Джаффар порывисто повернулся и злобно прошипел:

– Если ты продолжишь так тонко издеваться над моей мужественностью, то тебе никакие каналы не понадобятся.

– Почему?

В абсолютной тишине опасно скрипнули чьи-то зубы.

Не мои.

– Потому что я тебя пр-ридушу!

– Оно того разве стоит?

– О, Эрвин!

Незнакомец зарычал, схватил одежду и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

И чего он так распереживался? Ну, не хочет учить, так бы и сказал.

Говорят, что у меня скверный характер. Как по мне, так это у других нервы ни к Маргу. Я имею право на некоторые огрехи в воспитании. Мать рано угасла, а отец нами не занимался. Когда я была малышкой, он пропадал на свечном заводе, а после смерти матери ушел в себя. Ходит в халате, бесконечно курит и читает газеты. Не помню, чтобы за последние несколько лет он хоть раз вышел в сад. Сестры уже давно не могут обслуживать себя самостоятельно, денег хватает на слуг, еду, лекарства и сиделок. Я смогла получить сносное образование, но и росла далеко не как аристократка. Вместе со служанками помогала на поле, доила коров и кормила кур, иногда помогала со свечами на заводе, пыталась вникнуть в бумаги. Пытаясь убежать от проклятья, я работала так, что зачастую падала без сил посреди ночи. Я занимала каждую минуту своей жизни так, что времени на обычные девичьи радости не оставалось. Прогулки с подругами, вышивка, танцы, балы, прогулки с парнями – всего этого у меня никогда не было. Мне говорили, что я похожа на бездомную собачонку. Внешне милую, но стоит протянуть руку, сначала тяпнет, а потом спросит, хотел ли ты накормить или обидеть.

Я укрылась одеялом и устроилась удобнее. Немного стыдно, что не поблагодарила незнакомца, но сожаления пусты. Если увидимся снова, спасибо скажу. Если не забуду. Женская память такая избирательная.

Олененок. Это же надо было так сравнить!

Сон настиг удивительно быстро, а утро наступило внезапно. В окно долбили так, что стекла жалобно звякали, грозя высыпаться крошкой прямо на дощатый пол. Не с первого и даже не со второго раза поняла, что это учитель. Пусть он и выглядит как фазан, но в его заколдованном теле томится дух сильного мага. Знаю, делать ставку на фазана, когда на кону будущее семьи – как-то странно, но наша история… обнадеживает. Ведь именно учитель готовит для меня зелья, отсрочивающие действие проклятья.

– Адка, ну наконец-то! – в комнату ворвалось три килограмма негодования, центнер пафоса и тонна недовольства. – У меня такие новости, такие новости! – учитель громко хлопал крыльями и носился по комнате, от чего с его разноцветного хвоста срывались яркие пятна магии. Захлебываясь, он пролепетал: – Не-ет, у меня ТАКУЩИЕ новости, что ого-го-го-го!