Королевский рыцарь

Он вынесет тело ночью. Недаром сарацины учили его, как надо избавляться от подобных свидетельств.

Правда, они не учли одного обстоятельства. Что станет с диким зверем, отпусти его на свободу? Его уже не вернуть, и пасть ему не заткнуть. Никогда.

Вытащив из котомки убиенного пергамент, он устроился поудобнее и снова перечитал послание.

Оно было адресовано другому убийце, свободно разгуливающему здесь, на турнире, и содержало приказ убрать Аквариуса и еще одного человека по имени Шакал. Вот, значит, как. Есть лишь один способ остановить ядовитую змею - отрубить ей голову.

Письмо адресовано Скорпиону, это все, что ему было известно. Судя по посланию, этот Скорпион - один из европейцев, отправленных обратно с той же миссией, что и сам Аквариус. Убивать.

Жаль, что гонец наткнулся на нож Аквариуса раньше, чем тот смог выпытать у него описание Шакала или Скорпиона. Ну и ладно, это не имеет особого значения. Он и так найдет Скорпиона и убьет его.

Вздохнув, Аквариус отправил котомку вслед за трупом, нацепил на лицо фальшивую улыбку и пустился к придворным Генриха на поиски Скорпиона.

Ровена и Страйдер сидели на соломенном ложе, которое Страйдер устроил для них на полу, потягивали вино и делились своими мнениями.

– Ты уверена, что будешь счастлива, если у тебя появится эта школа? - спросил ее Страйдер.

Для удобства девушка привалилась спиной к его широкой мускулистой груди. Непередаваемое ощущение, ничего подобного ей не приходилось испытывать. Он был такой теплый и уютный. Не просто друг. С ним она чувствовала себя надежно и спокойно. От него исходили невидимые волны притяжения. Ей хотелось снова поцеловать его, а потом еще и еще, пока оба не онемеют от страсти.

– Да. Это лучше, чем попасть в рабство к мужчине, который будет относиться ко мне только как к породистой кобылице, производящей на свет его детей.

– Что правда, то правда, - пробормотал он. - Мне не хотелось бы стать породистой кобылицей для какого-нибудь мужчины.

Ровена расхохоталась, представив себе эту картину. Откинулась назад и поглядела вверх, на него.

– Да вы пьяны, милорд?

– Пьян, - признался он, проводя рукой по ее щеке, - но не слишком. Так, чуть-чуть.

Она забрала у него кубок.

– Что ты так разволновалась, Ровена? - фыркнул он. - Идти мне некуда, делать тоже нечего, можно напиться до чертиков.

Почему- то его реакция разозлила ее. Она, конечно, не из тех, кто жаждет битв и борьбы, но такое упадническое настроение ей тоже было не по душе.

– Ты всегда так поступаешь в безвыходных ситуациях?

Его глаза полыхнули голубым огнем. Даже щеки от гнева покраснели.

– Я никогда не попадал в безвыходные ситуации. И не попаду, - серьезно заявил он. Потом немного смягчился и расслабился. - Я просто выжидаю.

– Чего?

– Того момента, когда выйду из этой норы и смогу обрушиться на того, кто затолкал меня сюда. Вытащу ему кишки через нос и станцую на его внутренностях.

Ровена поморщилась, представив себе эту картину. Ее передернуло.

– Прошу тебя, Страйдер! Надеюсь, это просто шутка, и ты говоришь в порыве ярости, а не исходя из былого опыта.

Он изумленно уставился на нее.

– Нет, я никогда не танцевал ни на чьих внутренностях. Но сейчас не отказался бы. - Он снова взялся за кубок. - Ты не представляешь, что со мной происходит, стоит мне столкнуться с несправедливостью. Мне становится дурно от мысли, что там, снаружи, бродит убийца, готовый в любой момент напасть на свою жертву.

Он снова приложился к вину.

– Поэтому Братство имеет для тебя такое значение?

Да. - Он отставил кубок в сторону. - Каждый спасенный - маленькая победа над злом, царящим в мире, и я не успокоюсь, пока все пленники не обретут свободу.

Вот, оказывается, какую цель он поставил перед собой!

– Значит, ты никогда не угомонишься? Не женишься и не заведешь семью?

– Брак! - Он выплюнул это слово, как будто оно было пропитано ядом. - Нечестивый союз двух людей, а для чего, собственно говоря? Чтобы заставить обоих страдать.

Ровена отшатнулась, услышав этот враждебный тон. Она, конечно, и сама не раз говорила подобные вещи, но в глубине души не верила в них. Нет, брак может и должен быль чудесным союзом двух сердец.

– Я не думаю, что это обязательно должно быть так, - призналась она. - Представь себе брак, в котором мужчина и женщина уважают друг друга. Они друзья и партнеры.

– Вот ты трезва, а плетешь всякий вздор хуже любого пьяного, - фыркнул он. Потом убрал с шеи волосы и обнажил жуткий шрам. - Видишь это?

– Вижу. - Она провела пальчиком по вздыбившейся белесой коже. По шее Страйдера побежали мурашки, но в глазах все так же полыхала ярость.

– Отец оставил мне это на память, когда я полез защищать от него мать. Развернулся ко мне и сказал, что я не его сын. - Страйдер говорил безучастно, словно рассказывал о ком-то другом, но, заглянув в его глаза, она увидела там глубоко запрятанную муку. Страдание. - Я до сих пор вижу его искаженное ненавистью лицо и слышу, как он объявил меня вероломным бастардом. - Их взгляды скрестились, и часть его праведного гнева хлынула потоком в ее сердце. - И знаешь, он ведь сказал правду. Мы с Китом родные братья.