Королевский рыцарь

– Не в твоих силах остановить время и побить каждого злого демона на земле тоже. Ты всю жизнь бегал от призраков своих родителей и от страха стать похожим на своего отца. Но скажи честно, Воитель, что было бы, если твоя мать любила бы твоего отца так же, как он ее? Представь это хоть на мгновение. Брак, в котором двое готовы жить и умереть друг для друга. Оба безнадежно влюблены друг в друга всю жизнь.

– Ты считаешь, что такое возможно?

– Саймон счастлив. Ты же сам говорил.

Да. Саймон и Кенна действительно счастливы в браке. Но как он сказал Ровене, они поженились совсем недавно. Их счастье может длиться вечно, а может кончиться завтра.

Не говоря уже о том, что Саймон перестал тесно общаться с Братством.

– Саймон постоянно торчит в своей Шотландии, он навсегда оторван от нас и служения нашему делу.

– Неужели? - Зенобия удивленно приподняла бровь. - А как же те мальчики, которых мы посылаем к нему? Без Кенны и Саймона, которые отлично понимают их проблемы и помогают вернуться после плена к нормальной жизни, эти дети были бы потеряны и для нас, и для своих семей. Им не оправиться самостоятельно. Мне кажется, что сейчас он приносит нашему общему делу куда больше пользы, чем когда бродил за тобой по пятам.

Страйдер замолк, обдумывая ее слова. Но проблема была не только в этом.

– По-твоему, все так просто! Да возьми я Ровену в жены, в дополнение к и без того непомерной ответственности за собственные земли на меня свалится еще и забота о ее владениях. Генрих никогда не позволит мне снова пуститься в странствия. Даже теперь мне приходится силой выбивать разрешение покинуть Англию.

Будучи хозяином обоих доменов, я уже не уговорю его предоставить мне свободу передвижения.

– А кто сказал, что будет легко? - усмехнулась Зенобия. - Ничто не дается без борьбы. Только не надо превращать всю жизнь в борьбу, Страйдер, иначе в один прекрасный день ты можешь проснуться и понять, что проиграл. Ты никогда не задумывался над тем, что ты почувствуешь, когда твою любимую на твоих глазах отдадут другому?

Зенобия вышла, оставив Страйдера наедине со столь волнующей картинкой, что у него даже дыхание перехватило.

Нет, он и в самом деле не задумывался об этом.

– Ровена никогда не выйдет за другого! - выкрикнул он вслед Зенобии. Рана тут же отозвалась пульсирующей болью.

Зенобия снова просунула голову в палатку:

– Милый, в день ее свадьбы я приду утешить тебя.

Страйдер швырнул в Зенобию подушку, потом повернулся спиной к выходу и постарался выкинуть ее слова из головы.

Ровена никогда не предаст их чувств и не выберет себе другого мужа. Она слишком ценит свободу. А что, если Генрих заставит ее выбрать? Что, если она полюбит другого?

Эти мысли кружили у него в голове, сводя с ума. Все возможно. Кто-то другой может добиться ее руки. Поэт или музыкант, например. Тот, кто всегда будет рядом с ней и подарит ей детей. Это соображение тысячью кинжалов впилось ему в сердце.

Однако получит она свободу выбора или нет, зависит только от него. Он без проблем победит в турнире.

Но вот насчет конкурса певцов… Она возненавидит его, если он проиграет. Или нет? Стоит ли так рисковать?

Страйдер еще долго спорил сам с собой, изнывая от сердечной муки. Он ведь вполне может проиграть. При дворе много прекрасных музыкантов. Разве его вина, если найдется более искусный певец? Неужели Ровена действительно станет винить его за это? За то, что он не подарил ей свободу?

Страйдер выругался. Да, он сделает все, чтобы ей была предоставлена свобода выбора. Вы только посмотрите, что с ним происходит, а ведь он едва знаком с ней! Он не может позволить себе добиваться женщины, одна мысль о которой затмевает все остальное.

Например, то, что им надо вычислить убийцу, прежде чем он нанесет очередной удар.

Аквариус тенью пробрался в комнату. Тихо, бесшумно. Никого, лишь его мишень, сидящая у туалетного столика. Сидит, расчесывает длинные светлые волосы, напевает что-то себе под нос, глядя в зеркало.

Она прекрасна, надо отдать ей должное. Малиновое платье выгодно подчеркивает каждый изгиб ее пышного тела.

Благодаря своей выучке он сумел молниеносно скользнуть ей за спину и схватить за руку. Женщина открыла было рот, но не успела завизжать.

– Молчи, - прошипел он, отворачивая рукав ее платья и обнажая арабскую татуировку на ее бледной коже. Точь-в-точь как у него. Только имена другие. - Я так и знал, что это ты!

Она вырвала руку.

– Что ты здесь делаешь?

– Я хочу знать, зачем ты засадила Страйдера Блэкмора в тюрьму за убийство, которого он не совершал.

Она положила расческу на стол и смерила его холодным, расчетливым взглядом, опустив рукав и скрыв от чужих глаз список имен.

– Куда подевались ваши хваленые манеры, милорд? Мы столько лет с вами не виделись. Неужели у вас не осталось ни капли сострадания к женщине, которую вы когда-то с такой страстью сжимали в объятиях?

Он содрогнулся, припомнив те дни, когда их насильно сводили друг с другом на потеху публики. На пирах, где они…

– Я стараюсь не вспоминать об этом.