Королевский сорняк

А коли так, то спонсору должно было быть известно, что Тоня вознамерилась следить за Кириллом. И принять меры. Но как он мог знать, если Тоня наткнулась на Кирилла случайно в магазине? Тогда одно из двух: либо некто, по заданию спонсора, следил за Тоней и передавал ему по ходу дела всю информацию, либо Тоню каким-то образом заметили в ресторане. Что требовало неотложной встречи с метрдотелем.

Куда и отправился деятельный Кис.

При виде симпатичной рыженькой купюры в пятьдесят евро, с которой предусмотрительный детектив решил начать торги с этим продажным племенем, метрдотель кочевряжиться не стал. И поведал детективу о том, как, разобравшись с девушкой, доложил сидящим за столиком мужчинам, кто ими интересовался.

- Они мне стольник дали, - заметил метрдотель.

- Так их было двое, а я один, - разумно возразил детектив. - К тому же, в долларах, небось?

Метрдотель смирился с этой логикой, и описал Алексею «папу»: на его взгляд, мужчине было никак не менее шестидесяти, а то и больше. Усики у него отсутствовали, равно как и дымчатые очки, но остальное сходилось с описанием Лены: невысок, тщедушен, волосы редкие и темные.

- Крашеные, - поставил диагноз метрдотель. - Уж поверьте, у меня глаз наметанный. Тут «голубых» много ходит, они почти все красятся, когда в возрасте. Я приноровился отличать.

- А почему вы предположили, что он «папа» второму, молодому? Они похожи?

- Нет, это я, наверное, так, за вычетом, решил: на деловых они не похожи, на «голубых» тоже. А пожилой вроде как наставлял молодого…

Ну что ж, утверждаем этот типаж на роль спонсора, - сказал себе детектив. И прижучим завтра Тониного ангелообразного начальника. Не забудем также, что после ужина с Тоней в ресторане, именно он подозвал такси, в которое посадил Тоню. И шофер подвез ее туда, где на обочине голосовал Кирилл, заявив, что она имела желание развлечься с двумя мужчинами.

Оставалось только дождаться завтрашнего дня. И он уж вытрясет из этого добряка Виталия Григорьевича душу, будьте спокойны!

Если она у него, конечно, имеется.

…Пока Тоня пыталась вникнуть в смысл услышанного, Кирилл закричал:

- Беги ко мне!!! Быстро!!!

Тоня перевела глаза на Николая Сергеевича. Тот улыбался.

- То-ня!!!! Беги!!!

Не выдержав, Кирилл скакнул на середину комнаты, ухватил ее за руку и потащил за собой к выходу.

Они добежали до калитки. Кирилл дернул дверцу на себя, но калитка и не думала открываться. Тоня вспомнила, что услышала тихий зуммер, когда они выбегали из дома: Николай Сергеевич запер электронные замки.

Ворота вместе с встроенной в них калиткой были высоки. И, что самое неприятное, без единой поперечной перекладины.

Кирилл отчаянно дергал дверцу.

- Оставь, - тихо сказала Тоня. - Здесь электронные замки.

- Я тебя подсажу! Перелезешь?

Тоня смерила глазами высоту.

- Не перелезу. И ты тоже.

- Но ведь это же ОН, Тоня, ты понимаешь???

- Прекрати истерику, - прикрикнула она. - Надо думать, а не психовать!

Они развернулись от ворот и увидели, что Писатель стоит на крыльце, улыбаясь насмешливо и довольно. Однако, поскольку он явно не намеревался двинуться с места, - а если и двинется, то Кирилл с ним справится! - Тоня тихо произнесла:

- Одно из двух: либо искать второй выход, если он есть, - либо ты должен дать ему в зубы и отключить блокировку ворот и калитки.

Писатель спокойно смотрел на них с прежней улыбкой.

- Ну? - прошептала Тоня. - Решайся, Кирилл!

- Лучше в зубы. Чем терять время на поиски другого выхода, которого, может, вовсе и нет.

- Тогда вперед, - скомандовала Тоня.

И Кирилл двинулся в направлении крыльца.

Однако раньше, чем он его достиг, - и его приближение нисколько не омрачило улыбку Писателя, - из-за дома вышел бородатый человек. По виду работяга - садовник или сторож. Он был мощным и плечистым, что сразу пресекало все мысли о «дать в зубы». Но самая большая неприятность заключалась в том, что в руках он держал собачий поводок. А на другом его конце послушно трусил коренастый питбуль в наморднике.

Кирилл замер на полпути.

Садовник - или кто он там - тоже остановился посреди двора. Ровнехонько между Тоней и Кириллом.

Никто не проронил ни слова. Все наблюдали друг за другом.

Садовник наклонился и стянул намордник с питбуля. Теперь ему оставалось только спустить собаку с поводка.

Немая сцена длилась еще несколько мгновений. Кирилл обернулся на Тоню. И она увидела в его глазах страх. Такой же страх, что испытывала сама.

- Пожалуйте в дом, господа, - ласково произнес Писатель. - В креслах все лучше беседовать, чем на улице, не так ли? К тому же дождик начинает накрапывать, - и он первым повернулся к ним спиной и исчез в доме. Питбуль напрягся на поводке. «Садовник» молчал.

- По-моему, у нас нет выбора, - произнесла Тоня. - Пойдем в дом, Кирилл.

И они двинулись к крыльцу, взявшись за руки. Садовник, - то есть Гера, как уже знала Тоня, - последовал с питбулем за ними и встал у двери.

- Присаживайтесь, - сделал гостеприимный жест Писатель, указывая на кресла. - Ты любишь «Порто», Тоня, я знаю. А ты бы что предпочел, Кирилл? Виски?